кусочек войны: составляет планы экономической инфраструктуры провинции Куангтри. А чем занимается твой отец? – в свою очередь спросил Триг.
– Он разводил скот на своем ранчо. Вкалывал как проклятый, но так и не смог отложить хотя бы пенни. Он умер бедняком.
– Но он умер честным. Мы, в нашей семье, не работаем. Работают деньги. А мы играем. Самое лучшее – это работать ради чего-то, во что веришь. Это накладывает настоящую ответственность. А если такая работа еще и доставляет удовольствие, то это истинное чудо.
Донни промолчал. Он чувствовал, как вокруг него сгущается темное облако. Он находился здесь в качестве Иуды, разве нет? Он продавал Трига за тридцать сребреников или, вернее, за третью нашивку и избавление от возвращения в Дурную Землю. Он посмотрел на Трига. Рядом с ним сидел человек лишь немногим старше его самого; ветер отбрасывал назад его пышные волосы, и они развевались, словно капюшон плаща за спиной всадника. Триг носил дымчатые солнцезащитные очки, у него был высокий красивый лоб. Он был похож на молодого бога.
И этот парень входил в «Штормовое подполье»? Был одним из тех, кто швыряет бомбы, которые разрывают на части ни в чем не повинных людей? Это казалось невозможным. Никаким усилием воображения он не мог представить себе Трига заговорщиком. Для этого тот находился слишком близко к центру мироздания, слишком легко и слишком нетерпеливо отдавался ему мир.
– Ты мог бы убить кого-нибудь? – спросил Донни.
Триг снова рассмеялся, показав белые зубы.
– Ну и вопрос! Вау, меня еще никогда не спрашивали об этом!
– Я убил семь человек,– сообщил Донни.
– Наверное, если бы ты не убил их, то они убили бы тебя?
– Они пытались это сделать!
– Так что ты был вынужден к этому. Ты принял свое решение. А что касается меня... Нет, я не мог бы. Я просто не могу этого видеть. По-моему, смертей и так слишком много. Я предпочел бы погибнуть сам, нежели убить кого-нибудь. Уверен. Я уверен в этом с тех пор, как в Стэнливилле заглянул в один дом и увидел там двадцать пять парней, изрубленных на куски. Я не могу даже припомнить, за что их убили: то ли как мятежников, то ли как сторонников правительства. Возможно, они и сами этого не знали. Нет-нет, хватит убийств. Прекратите убийства. Именно об этом и говорят люди, мы все говорим: дайте миру шанс.
– Ну, не так-то просто это сделать, когда какой-нибудь парень хлещет по тебе очередями из АК-47.
Триг расхохотался.
– Да, тут ты меня уел, дружище,– весело воскликнул он. Но затем добавил, посерьезнев: – Несомненно, такое оправдание может найти себе любой. Но ты не стал бы стрелять по той траншее в Майлэй, как это делали те, кто там был. Ты прошел бы мимо. Горячая кровь, холодная кровь... Черт возьми, ты ковбой. Тебя обучили стрелять ради спасения собственной жизни. Твоя стрельба имела моральное оправдание.
Донни не знал, что на это ответить, и потому просто хмуро смотрел вперед. В сумрачном свете дня они мчались через центр города, мимо массивных правительственных зданий, все
