он отправил в первую очередь. Сам же остался жить с мамой вместо него. Через год у них появилась Ганя. С наступлением Красного войска Сидор исчез. Бывшие газды, в том числе и отец вернулись в село. Не все из них приняли Советы. Формально сотня украинской армии продолжала существовать. В горах они зарылись в бункер. Оттуда делали вылазки и стреляли в Красных. Для борьбы с ними в село прибыли НКаведисты. Старшим у них был дядя Тимофей. Он так же стал на постой в нашей просторной хате – тут был их штаб. Я слышал его беседу с отцом:
– Выбирай, – сказал он, – или по этапу в Сибирь, или помогай уничтожить банду. При помощи отца бандеровскую банду уничтожили. Да видно не всех. Спустя некоторое время нашу хату сожгли и грозили поубивать всю семью.
Мама обратилась за помощью к дяде Тимофею, который у Советов стал большим начальником. Вот он и предложил переселиться сюда к вам.
– А откуда у вас деньги, лошади и куча барахла?
– Кони наши, из вещей на пожаре сгорело не всё. В селе боёв и сражений, как у вас, не было. Я пану, если позволите, могу принести немного золота? – Стасик, в готовности услужить, выжидательно посмотрел на собеседника.
– Ты, я вижу, совсем заврался. Откуда у вас золото? – вопросительно сдвинул брови Артур. Золото он видел один раз жизни в руках у Феди. Тот после расстрела евреев шарил в их домах. Там где-то раздобыл несколько «пециков» – царских червонцев. По большому секрету, похваставшись, он показал их своему дружбану.
– Золото, маме на сохранение, оставил Сидор. Правда, монет там мало. В основном золотые зубы и коронки, – уточнил свой рассказ Станислав.
Артур, на мгновенье, как наяву, увидел жуткую картину, где у расстрелянных мёртвых людей бандеровцы – полицаи вырывали золотые зубы и коронки.
– Да пропадите вы пропадом со своими золотыми зубами. Как вы можете после всех этих ужасов спокойно жить?! – закричал он.
– Проше пана, прошу пана – не кричите. Я начинаю бояться вас не меньше Сидора. Не дай бог он объявиться. За это золото шкуру спустит он с меня, с отца, да заодно и с пана.
– Ага, испугался я его! Да вали ты от меня прочь! Наплёл мне три короба чепухи, а я слюни распустил и развесил уши. На следующий раз придумай что-нибудь поинтересней и правдоподобней.
Беспристрастное время неумолимой поступью постепенно врачевало боль невосполнимых потерь близких людей и заживляло, казалось бы, смертельные кровоточащие раны нашего бытия у любого человека. Фёдор Ясень смертью жены особенно не убивался. Он тут же начал подыскивать себе не столько супругу, сколько женщину для удовлетворения мужских сексуальных потребностей. Такую утеху, в среде случайных, ничего не обязывающих встреч, он находил без особых усилий.
Другое дело его дочь Вита. Четыре невесты, готовых хоть сейчас выйти замуж при явном дефиците женихов, для маленькой улочки было явно многовато. Безусловно, среди них она была самая симпатичная. Не выдержав конкуренции
