да еще ко всему и голодными: тратить время на еду было сейчас нецелесообразно. Да и лазить проще, если не поесть, но… но снова начали давать знать о себе и спины, и ушибы; сейчас к этим травмам добавились еще и ободранные в кровь руки, и по нескольку новых синяков у каждого. В принципе, если вдуматься, ерунда, во время отработок заданий им порой приходилось много хуже, но сейчас почему-то очень сильно обострилась чувствительность, да и тела воспринимали происходящее странно, непривычно.
– Ит, слушай, я вот чего подумал, – Скрипач скоро вытаскивал из своего рюкзака вещи и складывал их у ближайшего большого камня. – Помнишь, когда мы только-только к Фэбу попали и тренироваться начали? Вот я сейчас себя чувствую точно так же, как тогда. Всё было такое новое, непривычное… и тело тоже не привыкло ни к чему. Ни к нагрузкам, ни к травмам. Голод, боль, усталость – мы же всё это запросто потом терпели… потом, но не в начале, а сейчас мы на каждую новую царапину реагируем, словно мы снова стали молодыми, и ничего не умеем.
– А ведь верно, – согласился Ит. Он со своими вещами уже покончил, капсула и парашют лежали в рюкзаке и ждали своего часа. – Рыжий, ты совершенно прав. Я всё никак не мог поймать ощущение, а ты сумел. Точно. Мы словно… мы как новые. Как тогда, в молодости. Помню, как-то на пробежке ногу ушиб, доковылял до дома… Фэб тогда ни слова не сказал, но смотрел, скажем, несколько странно. Потом мы такие ушибы вообще замечать перестали. А сейчас – вон, я рукой треснулся, когда по веревке лез, и я это заметил. Мне было больно, и я концентрировался на этой боли.
– А нас учили не концентрироваться, – добавил Скрипач. – Ит, это кошмар! Нам что, придется заново учиться? Ужас.
– Надеюсь, что не придется, – Ит поежился, вспоминая «школу». – По второму кругу мы это не выдержим.
– И я о том же. Так, я готов. И морально, и физически. Полезли?
Ит тяжело вздохнул. Встал с камня, надел рюкзак, тщательно проверил лямки, и плотно застегнул пояс. Потом прицепил к карабину веревку, на другой карабин повесил оставшиеся скобы.
– Ни к чему я не готов, – признался он. – Идём. Толку от этих разговоров… чуть меньше нуля.
Стена имела небольшой наклон, но облицовка её оказалась сделана настолько хорошо, что им пришлось потратить на подъем чуть ли не вдвое больше временим, чем планировали – искать зацепки между камнями и малейшие щели, куда можно вбить костыль, с каждым метром подъема делалось всё труднее и труднее. До вершины стены добирались больше двух часов, а ведь планировали потратить на этот подъем не больше часа. Поднявшись, вбили в хорошую, добротную щель костыль, и закрепили скобу: обратно планировали лезть по веревке, благо, что длины двух веревок хватало. Половина маршрута – один шнур, вторая половина – другой, который закрепили по дороге.
– Вот бы сюда антиграв, – ворчал Скрипач. – Фьють, и на месте.
– Да щас тебе, – парировал Ит. – Фьють. Как же, дожидайся.
– У трансфигураторов закажем, – предложил Скрипач.
– И пошлют они нас подальше, сказав,
