сказал Саша, – когда у него, кроме матери, и нет никого. Да вот еще друзья – я да Крокодил. То есть Данька-массажист. А вообще странный Андрюха парень, конечно. Девки на него снопами вешаются, а он будто их не замечает. Нилов, шутник хренов, по этому поводу даже байку в клубе пустил, что видели, дескать, Андрюшу нашего в гей-клубе. Это еще на Новый год Даня гнал пургу. Стоит будто Андрюша под елочкой и держится за ручки с размалеванным дядечкой, сильно смахивающим на какого-то эстрадного педика. Ребята долго веселились, ведь уж что-что, а насмешить Даня умеет. Приколоть. Вот только Андрей Шевцов не смеялся. Не понравилась ему шутка почему-то, и он три дня с Ниловым не разговаривал. Андрюха серьезно обиделся, уж я-то это хорошо знаю, сам мирил его с Данилой.
В этот момент в гостиную зашла Наташа и произнесла преувеличенно торжественным голосом:
– Кушать подано, господа.
После плотного ужина мы перешли в гостиную.
Александр, который, несмотря на скорый финал, позволил себе небольшое отклонение от режима и выпил немного красного вина, стал необычно многословен. Это уже потом, по прошествии времени, когда череда событий, попеременно то трагических, то забавных, то мистически-мрачных, то фарсовых, заслонила этот тихий майский вечер в гостиной уютной квартиры Самсоновых, – потом я подумала, что в этот вечер он выговаривался, как никогда в жизни. Впереди, отделенный от Александра тридцатью шестью часами, был финал Кубка России, высочайшая вершина в жизни Самсонова, – напряжение росло, хотя вино немного распустило переплетшиеся в тугой узел нервы…
И Саша говорил:
– Вообще, конечно, никто не мог помыслить, что вот так через два года Андрюхой будут интересоваться «Барселона», «Милан», «Бавария»… ну и другие клубы, Юля. Просто в дубле он никогда особенно не выделялся. Обычный парень. Конечно, физические данные у него всегда были приличные, стометровку бегал быстрее всех в команде, но… но это еще ничего не значит. В футболе физическая подготовка – это еще не все. У Андрюхи мышление на поле. Интуиция. Он чувствует, куда отскочит мяч. Ну а уж как он с ним обращается, с мячом… Тебе приходилось видеть жонглеров в цирке? – подался он ко мне.
– Конечно.
– Так вот, Андрей на тренировках такое вытворяет, что жутко становится. Он когда работает, на мяч и не глядит, мяч сам вокруг Шевцова как привязанный летает. А удар – как кувалдой по наковальне. Когда штрафные удары отрабатывает, мячи просто лопаются.
Самсонов хитро посмотрел на меня и вдруг резко сменил тему:
– Я что, собственно, о нем тебе рассказываю. Он тебе понравился, да? Ведь так? Я видел, как ты на него смотрела. Так вот… он, когда уходил, спросил меня, не пойдешь ли ты на финал Кубка. – Саша снова хитро ухмыльнулся, покосился на подозрительно посматривающую в его сторону Наташку и добавил: – Надо сказать, Юля Сергеевна, тебе оказана величайшая честь. Не перебивай и вообще молчи, – повысил он голос, видя, что я приоткрыла рот и собираюсь что-то сказать, – дело в том, что Андрей никогда в жизни не удостоил ни одну женщину
