на стоящего у ног Шныря, я поправилась. – Ну, в данном случае рыльцам, надлежит явиться во дворец его величества, по адресу Хайгрин-парк, Дармах, двенадцатого числа сего месяца. Ниже приписка – въезд через западные ворота.
Чертяка подошел вплотную к кованым золотым створкам и принялся дергать их в разные стороны, колошматя при этом изо всех сил.
– Эй! Есть там кто?! Впустите! Мы важные персоны! Нас король пригласил! – Шнырь орал во все свое мохнатое горло, не прекращая терзать ворота.
– Прекрати! – зашипела я на него. – Не хватало еще, чтобы ты сломал королевскую собственность! За всю жизнь потом не рассчитаемся!
– Подсади меня! – вдруг скомандовал чертяка и ухватившись за золоченые вензеля кованых пик, попытался подтянуться на лапках, чтобы перелезть.
– Ты с ума сошел?! Живо слезай! – меня охватила паника, но фамильяр упрямо подтягивался вверх.
Опасаясь быть замеченными дворцовой стражей, я вскинула руки и быстро подпихнула Шныря под мохнатый зад, молясь про себя всем богам, чтобы он спокойно приземлился с другой стороны. Но, судя по всему, именно в эту чертову минуту весь божественный пантеон был занят чем-то более важным и к моей отчаянной просьбе остался глух. Так что чертяка, в совершенно свойственной ему манере, застрял на частоколе между прутьями.
– Я так и знала, – тяжело вздохнула и от досады шлепнула заботливо откормленную филейную часть чертяки, которая являлась причиной большинства моих злоключений.
– Ой! – взвизгнул тот. – Толкай меня!
Я попыталась пропихнуть фамильяра вперед, но объемный задний мост был основательно зажат между кольями и не хотел сдвигаться ни на миллиметр. Пришлось упереться обеими руками и толкать изо всех своих девичьих сил. Ну, и конечно, было бы совсем не интересно, если бы нас в это время так никто и не заметил.
В самый разгар нашей бурной совместной деятельности, когда я костерила чертяку на всякий манер за неуемную любовь к пончикам, к воротам подъехал золоченый экипаж. Сидевший на козлах кучер, еле успел затормозить и теперь обалдело таращился на нас, не решаясь ни что-то сказать, ни что-то сделать. Тут же из окна экипажа показалась женская головка в темных кудряшках и причудливой кружевной шляпке. Девушка зыркнула в сторону возницы и недовольно поинтересовалась:
– В чем дело, Стэм?
Услышав голос своей хозяйки, мужчина тут же отмер и принялся сбивчиво объяснять:
– Ваше благородие, тут проезд на воротах… Э-э-э… Закрыт… Работы идут…
– Какие еще работы?! Я на чай к ее величеству опаздываю! – возмутилась леди.
Самостоятельно открыв дверцу, она легко спорхнула с подножки кареты на землю и стремительно зашагала к проходу, чтобы лично увидеть, какие именно «работы» мешают ее своевременному прибытию.
Когда я ехала в столицу, то безусловно мечтала о том, что своими глазами увижу весь высший свет и познакомлюсь со всеми сливками общества, о ком до этого
