Сили вообще не молилась уже полгода. И в храмы не ходила.
А святой ее назначил народ. Ведь если миллионы людей что-то единодушно желают, то это имеет обыкновение сбываться, если это из духовной сферы, конечно. И почему она стреляла и потом рухнула в обморок я знал. Виновато в этом очень жестокое и справедливое посмертное проклятье.
Ладно, пусть моя жена полежит, а я быстренько сбегаю к магу. Точнее, прикажу его срочно позвать в соседнюю комнату. Когда ты император, многие вопросы решаются очень легко.
Маг быстро меня подлатал, и даже вынужденно согласился с моим утверждением, что это просто неосторожное обращение с оружием.
– И попрошу не распространяться! – строго сказал я седому мужчине, когда он заканчивал лечение. – А то глупо как-то… Почти герой войны, и на тебе.
Когда я вернулся, Сили плакала в кресле, а души, естественно, не было.
– Ну зачем я стала для тебя единственной? – рыдая упрекала меня жена, когда я сел рядом и начал ее успокаивать. – Ну я понимаю, война, смерти… Но неужели там не было никакой симпатичной воительницы. Да там эльфиек было не меньше сотни! Долго ли тебе умеючи?
– Ладно… я завтра же съезжу, навещу моих алиани.
– И не надо никуда ехать! Тут как раз бегает Южи. Она как чуяла, вчера еще приехала. Иди! А то я с этим проклятьем боюсь всего на свете. А моя душа? Я же стреляла в законного мужа!
Мне пришлось проговорить формальное прощение, чтобы немного успокоить Сильвиану. Для ауры это действует безотказно… А вот для души, даже не знаю. Получается, что я забыв изменить жене целый месяц, подвел ее под настоящие серьезные проблемы. Как там в проклятье звучало? «Чтобы ты убивала всех, для кого единственная!» Так где там моя маленькая красотка-алиани?
Южи взахлеб начала мне рассказывать как живут остатки цветочных эльфов. И как хорошо, что я подарил им то озеро. И даже отправил кучу рабочих насыпать в нем множество островов. Все как надо! Цветы теперь растут просто замечательно, а значит и вся малышня счастлива.
По мере рассказа четырехфутовая девушка терлась об меня как котенок, и как-то незаметно я и снял остроту проклятия. Только Южи округлила глаза, заметив совсем свежий рубец у меня на ключице. Пришлось соврать про несчастный случай. А может и не соврать. Я же проявил неосторожность, забыв об изменах, а значит сам и спровоцировал несчастный случай.
Вечером мы с Сили поприсутствовали на торжественном ужине, а потом мне опять пришлось успокаивать жену, которая очень болезненно пеклась о белизне своей души.
Уже поздно ночью, когда счастливая Сили наконец уснула, из нее опять вылезла душа. Ну что ж делать? Не успел уснуть вовремя, значит придется послушать немного гадостей. Или не немного. И о белизне этой твари так беспокоится моя Сильвиана? Хотя она и правда была белой, эта скандалистка и стерва. Правда, уже год я не могу за это поручиться.
– Что? С тобой на войне со страху такая медвежья болезнь приключилась,
