вошёл в зал и на мгновение подумал, что оказался в офицерском кафе в Котбусе. Там служил отец, давно, ещё до вывода ГСВГ в Союз, и Жора мальчишкой частенько заскакивал за жвачкой и баснословно вкусными яблочными штруделями. Там так же висел неистребимый запах пива, стены красного кирпича были отмыты до блеска. Даже стойка была точно такой же – массивного чёрного дуба с блестящими бронзовыми заклёпками. Так же, как и в ГДР, здесь всюду слышалась немецкая речь, и посетители пили в основном не привычное виски, а пиво.
– Гутен таг, – поздоровался огромный, на голову выше Злобного, бармен с широкой окладистой светло-русой бородой.
– Здрасьте, – недовольно буркнул Олег Кулик по-русски, ревниво оглядев фигуру работника стойки и стакана.
Африка лишь молча приподнял шляпу. Он был занят – с интересом осматривал помещение и посетителей. Сицкий старательно вспоминал детство, напряг память, и выдал на почти приличном немецком:
– Добрый день. Какое пиво вы можете предложить трём мужчинам? И ещё с нами дама. Есть ли что-нибудь для неё?
Бармен положил огромные, как окорока, локти на стойку, секунду поискал взглядом Амалию, внимательно её оглядел, будто прицениваясь, поднял левую бровь, и, скорее, спросил у Джека, чем предложил:
– Рислинг?
– Что из рислингов вы имеете предложить? – коряво уточнил Сицкий.
Бармен поднял вторую бровь.
– Какая разница? Я его пробовать что ли буду? Рислинг, он и есть рислинг, герр…
– Рэд. Джек Рэд.
– Американец? Странно. Я был уверен, что вы все трое русские.
– Так и есть, герр…
– Йохан Белофф к вашим услугам, герр Рэд.
– Тоже русский?
– Бог миловал. Чистокровный немец, родом из Грибова.
Тут же на стойке, как по волшебству появились три огромные керамические кружки, укрытые шапками плотной бежевой пены. Впрочем, они так же мгновенно оказались в руках друзей. Следом с еле означенным поклоном бармен протянул Амалии бокал с бледно-зелёным рислингом.
– Мэм, – вежливо предложил он.
Девушка успела сделать не больше двух глотков, а Злобный уже стукнул своей кружкой о стойку.
– Ещё, – шумно выдохнул он.
Бармен молча повторил. Кулик обхватил кружку лапищей, сделал небольшой глоток, пристально глядя на бармена, затем поставил тару на базу.
– Значит, здоровый, говоришь? – с недобрым прищуром спросил он.
Бармен молчал.
– Что? Испугался? А слабо тебе выйти из-за своей стойки и проверить, кто кого, а?
Бюргеры у окна недовольно зашевелились, послышалась несмелая просьба:
– Эй, герр мистер, не надо лезть к нашему Йохану.
– У нас мирный городок, – добавил кто-то.
– Злобный, отстань от человека, – попросил Рэд.
– А чё он такой здоровый? Что, решил, что самый сильный, да?
Кулик сделал
