заикаясь, Федька. – Е-если дед один на лося х-ходит, значит, силы ещё е-есть? Да и б-бабка Лукерья го-оразда ругаться. Если бы немощная была, могла б так орать?
– Да ты откуда знаешь? – Удивился Сохнин, знавший, что Федька стесняется своего заикания и предпочитает при разговорах присутствовать молча.
– Батька мой сказывал. – Справляясь с заиканием, продолжал Густомесов. Видимо, общее волнение из-за предстоявшей поездки и его вывело из молчаливого состояния. – Он в господский дом дрова привёз, разгрузил, куда приказчик сказал. А бабка твоя ка-ак налетела на энтого приказчика, что мол, эти дрова ей нужны б-были, для кухни, печь топить, расстегаи печь, а теперь из-за того, что дрова не там сгрузили, у неё расстегаи перекиснут. Жуть, г-говорит, как ругалась.
Тихо переговариваясь, мальчишки вошли в большую комнату, которая служила ученикам заводской школы и спальней, и местом для приготовления уроков. Там их уже ждали однокашники, узнавшие о новости от надзирателя.
– Мы не увидимся больше? – спросил кто-то из учеников.
– Почему не увидимся? – отвечал Илья. – Мы к утру четверга тут должны быть. Мосцепанов сказал, что ради такого дела нас сам в Усть-Утку доставит.
Не дожидаясь ужина, который не сулил ничего хорошего, кроме перловой каши на воде, трое подростков отправились по домам, где их в понедельник, в начале рабочей недели, никто не ждал.
Проводы
Илья был старшим сыном литейщика[5] Черноисточинского завода[6] Николая Швецова. Отец Фёдора Густомесова работал приказчиком на Выйском медеплавильном заводе[7], а Иван Сохнин был сиротой, отец которого погиб во время весеннего сплава «железного» каравана по горной реке Чусовой.
Подростки, выйдя из здания школы, отправились каждый в свой поселок. Иван побежал к бабке Лукерье, которая была стряпухой в господском доме в Нижнем Тагиле, Илья пошёл в Черноисточинск, а Фёдору нужно было всего лишь дойти до берега Выйского заводского пруда, где стоял родительский дом.
Ванька рассчитал правильно: бежать к дедушке на заимку нельзя. Во-первых, далеко и долго, а во-вторых, он может быть на охоте. Что толку сидеть его и ждать в пустой избе – охотник иногда по несколько дней ночует в тайге. Ванька решил бежать в господский дом, где кухарила бабка Лукерья. Ей он всё расскажет, а уж она передаст всё деду.
Мальчишка стремглав пересек двор, чтобы не попасться никому на глаза из служащих – рудничных или заводских. В обед и ужин они приходили сюда не только поесть, но и переброситься последними новостями и поиграть в шахматы.
Стряпуха Лукерья, в просторной рубахе, заправленной в длинную юбку, стояла у печи, вытирая фартуком капли пота, катившиеся по раскрасневшемуся полному лицу. Увидев внука, чуть не уронила на ноги сковороду, на которой пекла блины. Ведь ученикам Выйской школы категорически запрещено было уходить домой.
– Случилось что?
– Баушка, я предупредить пришел.
Лукерья
Сталевара, металлурга.
Черноисточинск – завод-поселок. Сегодня – один из районов города Нижнего Тагила.
Выя – один из районов Нижнего Тагила.
