отличником
слыл Иван Смирнов.
Помогать дебильщикам
был всегда готов.
В шахматных сражениях
верный чемпион
Слава, уважение
честь со всех сторон.
Почему же Ванечка
мрачным был всегда?
И какая Ванечку
встретила беда?
Охламоном стал почти,
зол и нелюдим,
потому что девочки
не дружили с ним.
Вот уж у товарищей
крали завелись
Высох Ваня как Кащей.
Злись или не злись
у хромого юноши
нет надежд на секс.
Грусть добралась до души.
Ум кошмарил стресс.
Не в радость
Добровольцами в пекло пошли
в день, когда разразилась война,
навалялись в грязищи, в пыли
нахлебались кровищи сполна.
комсомольцы великой страны,
заслонив Мать-отчизну собой
Они были присяге верны верны,
и никто не вернулся домой.
Наступила для Вани лафа,
хоть хромой, но у баб нарасхват.
И к чему здесь пустые слова?
Секс есть секс. Ну и кто виноват?
Ваня снова в депрессию впал.
Ему чужд стал душевный покой.
Он бы обе ноги откромсал,
лишь бы парни вернулись домой!
Ленинградские дети
1 Канун
Осень 41-го была в Ленингараде на удивление ласковой. Садовники срезали цветы и дарили их детям
В оранжевую осень у города отгул.
Не видно вспышек молний, не слышен грома гул.
Не рвут ветра рекламу, не бесится Нева.
В заливе штиль и чайки, в тумане острова.
Оранжевые листья, оранжевый закат.
И в очагах, и в яслях замолкнул смех ребят.
Луна над Ленинградом печалью налилась.
В оранжевую осень блокада началась
Блокадный огород
2. О тревоге
В первые месяцы блокады ленинградцы ещё спускались по тревоге в бомбоубежища. А зимой 42-го сил спускаться уже не было
Взвыли сирены.
Люди все в подвалы.
Быстро по ступеням.
Дети в одеялах,
женщины кто в чём.
Дрогнули плиты.
У детей глазёнки
Ужасом налиты.
Сыплется щебёнка
вместе с кирпичом.
Взвинчены нервы.
Все на пределе.
В темном подвале, где холод и лёд,
С
