года подряд.
– Вы не думали перебраться поближе к Пути? – спросила Рашмика.
Крозет утер нос рукавом:
– Я лучше ноги себе отгрызу.
– Крозет у нас не особо верующий, – объяснила Линкси.
– Я тоже не самая религиозная девушка на Равнине, – ответила Рашмика, – но, если бы мне пришлось выбирать между верой и голодной смертью, сомневаюсь, что продержалась бы долго.
– Сколько тебе сейчас? – спросила Линкси.
– Семнадцать. Почти восемнадцать.
– Много друзей осталось в поселке?
– Да не сказала бы. Почти никого.
– Почему-то я так и думала. – Линкси похлопала Рашмику по колену. – Ты, как и мы, – не вписываешься. Всегда была чужой и такой останешься.
– Я пыталась вписаться. Но никак не смириться с мыслью, что придется провести здесь всю жизнь.
– Так же думают и многие твои сверстники, – кивнула Линкси. – Молодежь обозлена. Эта диверсия на прошлой неделе…
Линкси имела в виду взлетевший на воздух склад со взрывчаткой.
– Разве можно упрекать молодежь за то, что ей хочется перемен?
– Я слышала, ходит много разговоров об отъезде, – ответила Рашмика. – Все думают, что в караванах или даже в соборах можно разбогатеть. Может, они и правы. Если знаешь нужных людей, есть разные возможности. Но мне этого мало.
– Ты хочешь улететь с Хелы, – сказал Крозет.
Рашмика вспомнила свои мысленные подсчеты и поделилась:
– Я прожила пятую часть своей жизни. Если не случится какой-нибудь беды, впереди у меня шестьдесят с лишним лет. Я бы предпочла прожить эти годы с пользой. Не хочу умереть, не увидев ничего, кроме этой планеты.
Крозет блеснул желтыми зубами:
– Знаешь, Раш, люди летят за световые годы, чтобы увидеть Хелу.
– Непонятно зачем, – буркнула она.
И замолчала, чтобы разобраться с мыслями. Она всегда энергично отстаивала свое мнение, сейчас ей не хотелось обижать друзей.
– Я вовсе не считаю этих людей дураками. Но они не понимают, что на нашей планете ценны не соборы, не Вечный Путь и не чудеса, а культурные слои.
– Верно, – согласился Крозет. – Но они всем до лампочки.
– Кроме нас, – возразила Линкси. – Каждый, кто пытается выжить на Равнине Вигрид, понимает, что такое раскопки.
– Но церкви не хотят, чтобы мы копали глубоко, – возразила Рашмика. – Раскопки отвлекают прихожан. Церкви опасаются, что рано или поздно будет найдено что-то уникальное и тогда чудеса потеряют в силе.
– Тебя послушать, так все церкви заодно, – хмыкнула Линкси.
– Я не говорю, что все церкви заодно, – сказала Рашмика, – но ни для кого не секрет, что у них есть общие интересы. И так уж вышло, что ни культурные слои, ни мы не входим в круг этих интересов.
– Культурные
