глаза расширились, он встал на дыбы и зарычал. Ласси вжалась в колонну, а Ролло тут же закрыл ее собой.
– Где ты это взяла? – Голос медведя переполняло чувство, которое девушка приняла за ярость, но в равной степени это мог быть и страх. – Где?!
– Это парка моего брата, – ответила ласси слегка дрогнувшим голосом. – Ханса Петера. Ты его видел. Он дал ее мне. Ты был при этом.
Он опустился на все четыре лапы, все еще подрагивая от возбуждения.
– Да. Помню. – Подавшись вперед, медведь прищурился еще сильнее. – А он где это взял?
– Не знаю, – почти прошептала ласси. – Когда я была маленькая, он ходил в море, а вернувшись, привез ее с собой. С ним что-то случилось, что-то, что опечалило его.
Медведь издал странный лающий звук, и ласси скользнула в сторону, надеясь спрятаться за колонной. Но тут она поняла, что он смеется. Это был глухой, горький смех, но все-таки смех.
– Опечалило? – Голос его звучал насмешливо. – Пусть бы это было мое единственное несчастье.
– А в чем твое несчастье? – спросила она застенчиво, все еще наполовину прячась за колонной.
Исбьорн остановился и начал раскачиваться, как делал у нее в доме.
– Не могу сказать, – выдавил он наконец. Вот только что слова выходили из него легко, легче, чем когда-либо раньше, – и вдруг речь снова сделалась затрудненной. – Не могу сказать!
Слова превратились в гневный рев. Медведь резко развернулся и умчался, исчезнув за дверью в дальней стене зала.
– Ладно, – сказала ласси, ошарашенная странным поведением медведя. – Похоже, мы остались вдвоем, Ролло. Давай-ка исследуем местность.
В ледяном дворце оказалось очень тепло. Ласси сняла парку и белые сапоги и взяла их в руки. Вместе с Ролло она обошла большой зал, любуясь резьбой и огромным камином в дальнем конце. Весь камин – и полка и очаг – состоял изо льда, и тем не менее огонь, ярко пылавший внутри, не растапливал это сооружение. Перед очагом лежал роскошный ковер и стояло кресло, обитое тканью, которую ласси приняла за бархат, хотя никогда в жизни не видела его и не щупала. Усевшись в кресло, девушка обнаружила, что оно как раз подходит ей по размеру. Нашлась даже обитая гобеленом подставочка для ног, наклоненная под идеально правильным углом. И кресло, и подставка для ног тоже были вырезаны изо льда, не считая, конечно, обивки и набивки.
– Это определенно не для нашего исбьорна, – сказала ласси, протягивая ноги к огню.
– Нет, это для вас, госпожа, – раздался голос из-за спинки кресла.
С перепугу ласси рванулась вперед и упала на колени на коврике перед камином. Ролло припал к полу, вздыбив шерсть и оскалившись.
– Вот те на! – произнес голос, и из-за кресла вышло существо, доходившее ласси едва ли до плеча.
Это был не человек. И не животное – по крайней мере, девушка никогда таких не видела. Верхняя часть тела принадлежала мужчине: у существа имелась
