не мог успокоить обещанием вечной жизни на небесах. Я часто плакал по этому поводу; может быть, в течении года, а может, больше. Пока однажды в одну миллисекунду вдруг не осознал – я не умру! То есть, конечно, тело моё, когда придёт срок, похоронят, но ощущение «Я» всегда пребудет со мной. Мало того, я ещё снова рожусь на земле где-нибудь в другом месте и с другим именем, но это «Я» останется прежним, таким же, каким пребывает во мне вот в эту минуту. Идея реинкарнации возникла просто из воздуха, из ниоткуда. Я нигде об этом не слышал и не читал (да и никто в провинции в 70-х годах 20 века об этом ни читать, ни слышать не мог). Это пришло изнутри меня, или это пришло прямо от Бога. Как бы там ни было, но с того дня я больше никогда не плакал по поводу смерти.
***
На Земле столько-то христиан и вот столько-то мусульман; столько-то буддистов и вот столько-то кришнаитов. А ещё – индуистов и иудеев, синтоистов и сатанистов… И откуда такие данные? Если из церковно-приходских книг, то это – полная чушь. Меня, когда я родился, крестили. Но это то же самое, как и моё имя. Меня назвали – Алексей. И вот теперь я и живу Алексеем. Если окажется, что на Земле больше всего Иванов или Александров, то что это будет значить? Ровным счётом ничего. Потому как у каждого из нас есть своё ТАЙНОЕ имя и есть свой ТАЙНЫЙ Бог. Только это и важно. А всё остальное никаким боком к Богу и не относится.
***
Гениальность – это никогда не ум. Гениальность – это всегда сияние духа.
***
Из дневника: 31 августа 2003 г
Всё очень странно. Всё очень зыбко. Моё душевное состояние, как маленький бриллиант со множеством ещё более мелких граней. Одно неуловимое движение – и сверкнёт новая грань. Во мне безнадёжность, обида, любовь, тоска, порыв и тысячи мыслей, – всё сплетается и расплетается, всё трепещет и создаёт хаос. Где безнадёжность? Везде. Пытаясь придать чёткие формы всей этой кутерьме, я понимаю, что это бессмысленное занятие. У каждого происходит своя жизнь, каждый думает о своём, каждый чувствует своё, каждый стремится к своему. И во всём этом стремлении – где я? На секунду отражаюсь в чёрном зрачке, и как только исчезну – памяти обо мне нет. А у меня постоянная память. Я весь состою из памяти. Я помню всех и всё. И каждое мгновение ко мне выстраивается очередь из теней, желающих, чтобы я наполнил их плотью воспоминаний. Где обида? Везде. Обида на безнадёжность, обида на то, что когда-то все эти тени сами захотели стать призраками; обида на то, что я только в чёрном зрачке и никогда – в сердце. Где любовь? Она заполняет меня, она надувает меня, словно воздушный шарик. Перетекая от тени к тени, она знает, кому подарить себя, а кого обойти стороной. И грусть моя превращается постепенно в тоску. И я понимаю, что та, от которой я продолжаю бежать – моя единственная реальность из всего нереального, что меня теперь окружает. Её ложь реальна, её измены реальны, её плоть реальна и состоит
