ни солнышка, ни сада,Ни любви твоей не надо!
Кровь, пресытясь бесшелестий,
Не нашептывает мести!
Где же большее надменье,
Чем у легших под каменья?
Спим так тихо, безымянно:
Ни искуса, ни обмана.
С губ, распяленных бездонно,
Не сорвется даже стона!
Тут спознался я с соседом —
Тленье ест его изъедом.
И распаду не переча,
Он во смерти – мой предтеча!
Об ужасном, спеклокровом
Не обмолвился ни словом!
И ни возгласом, ни взрыдом
Не заискивал обидам!
А останкам – хватит силы,
Чтоб завыть со дна могилы!
Но однажды мы воспрянем —
Все мы Господу помянем!»
И скончавши эти речи,
Замер так же, как предтечи.
А любовница младая
Удалилась, причитая…
Пантера
Я не буду рабыней завистливых зорей,
Я не буду поддувщицей солнечным горнам.
Этим зорям на горе и солнцу на горе,
Мой хребет неизменно пятнеется черным!…
Порвала бы я солнце на мелкие клочья,
И мой рык – на земле, а молчанье – в зените.
Я тебя стерегу из таких инобытии,
Где мой танец – повсюду, но смерть – в средоточье.
Умыкни же меня – я избавлю от порчи.
Я пожру твою жизнь и несчастье впридачу.
Буду чуять ноздрями предсмертные корчи:
Перезлатила мир – и тебя перезлачу!
Увенчай меня розами. В тихом уюте
Проводи по дворцу, где резьба и букеты,
Где пурпурным вином пересмехи согреты,
Чтобы хляби житья – расхлебались до сути!
Лишь девица одна там давно погрустнела,
Вопрошает у судеб, пытает у мрака…
Вся она – лишь мечта белоснежного тела,
И, объятая сном, дожидается знака!
И пока ее горе не сделалось горче,
Ты швырни ее мне, потеплу-погорячу:
Я почую любовей предсмертные корчи,
Когда солнцу златому я противозлачу!
Он, меня предназначивший пляскам стокровым,
Дал мне взвивный прыжок, доносящий к загробьям,
Изнатужил мне легкие собственным ревом
И мне выострил клык – своей жажды подобьем!
Он рыдает во мне, словно чуя капканы
В густоте моих жил и в костей переплетах!
Он страдает во мне, нанося мои раны,
Что отсчитывал мне на безжалостных счетах!
Он со мною теряется в диких трущобах,
Он со мной поджидает скупую удачу,
Мы изгубную жизнь загоняем под обух,
Когда солнцу златому я противозлачу!
Тебя Львом ли прозвать в поклонении робком,
Называть ли всесущим тебя Ягуаром —
Но к твоим я пытаюсь причуяться тропкам
И маню духовитого тела распаром!
Возжелай же меня кровожадною хотью!
Будет свадебный пир, тебе выкликну клич я!
Ублажу твои когти – расшарпанной плотью,
Упою
