в бессильи ветер красный,Вокруг сумятица и зной,
А я дышу прохладой ясной
И умиляюсь тишиной.
И над зачахшею осокой,
Немногих жаждущих поя,
Ты веешь свежестью высокой,
Моя прохладная струя.
«Оборвав на полу строчке…»
Оборвав на полустрочке,
Я спускаюсь в мир земной,
Если ты в одной сорочке
Наклонилась надо мной.
Ты пылаешь как в простуде,
Ты вздыхаешь горячо,
И настойчивые груди
Обжигают мне плечо.
Ах, конец воображеньям!..
Этой близостью пьяня,
Ты порывистым движеньем
На постель влечешь меня.
И, противиться не в силах,
Я стремлюсь в желанный плен
Между розовых и милых
Разомкнувшихся колен.
«Средь мглы томительной и нудной…»
Средь мглы томительной и нудной,
Навстречу первому лучу
Я вышел в путь прямой и трудный,
Затеплив скромную свечу.
Пусть слева ветер лицемерный,
Меняя дважды голос свой,
Меня сбивал с дороги верной,
Толкая в омут головой.
Пускай туманом едким справа
Сырая вестница беды,
Струилась душная отрава
От застоявшейся воды.
И пусть обросшие грибами,
Неповоротливые пни
Гнилыми шамкали губами
Давно знакомое: «Распни!..»
Я знал: – за сумрачным болотом,
Над зыбкой нивой ячменя
Сиять небесным позолотам
Настанет время для меня.
Ода тысяча девятьсот пятому («Пусть искалеченный и смятый…»)
Пусть искалеченный и смятый
Штыком, винтовкой и кнутом,
Но ты сиял, девятьсот пятый,
В огне восстаний золотом.
О предвозвестник новой даты,
Пусть над тобой свистела плеть
И твердо помнили солдаты
Приказ: «Патронов не жалеть!»
Пусть на людей кидаясь догом,
Хорунжий каждый властью пьян,
По деревням и по дорогам
Порол нагайками крестьян.
И на местах «крамолы дерзкой»
Любой карательный отряд
С решительностью гренадерской
Стрелял в десятого подряд.
Пусть для «острастки и науки»
Спешили вешать до суда,
И палачам ломило руки
От непосильного «труда».
И задыхаясь дымом мглистым,
Со всех концов подожжена,
Огромным факелом смолистым
Пылала темная страна.
Пусть!.. Но для нас ты тем и дорог,
Что и замученным из-под
Расстрелов, виселиц и порок
Бросал царя в холодный пот.
Что августейшие особы,
Поняв куда твой вихрь летит,
От страха, жадности и злобы
Теряли
