гостиную и расположились на диване. Вскоре дверь приемной открылась, и оттуда вышли доктор и его пациент. Айзек улыбнулся нам и поспешил поздороваться с моей мамой:
– Как поживаете, голубушка? Надеюсь, у вас ничего серьезного?
– Нет, нет, со мной все в порядке. А вот моя дочь, кажется, приболела.
Доктор перевел взгляд на меня. Не думаю, что в тот день я выглядела очень плохо, поэтому лицо Айзека выразило некоторое удивление. Сзади доктора раздалось мягкое покашливание.
– Ох, простите, мистер Шелдон, я забыл вас представить. Это миссис Эллингтон и ее дочь.
– Очень приятно, – сказал мужчина и галантно поцеловал руку мамы, – меня зовут Энтони Шелдон.
Мама внимательно посмотрела на мужчину, – высокий, статный, с темными волосами, на вид ему было лет тридцать пять. Одет очень дорого и по моде.
– Рада знакомству, но позвольте, я никогда раньше о вас не слышала. Вы, наверное, не местный, – сказала она.
Мужчина ухмыльнулся и ответил:
– Вы правы, я не местный. Здесь у меня дела, весьма важные.
– Но какие могут быть дела в нашем маленьком городке? – не унималась мама.
– А вы весьма любопытны, миссис Эллингтон, – сказал мужчина. – Но я все-таки отвечу – у меня здесь труппа артистов. Они дают представления по всей округе.
В душе у меня екнуло – я поняла, что передо мной коллега Джерома.
– О, как интересно, а что за представления? – спросила мама.
– Цирк! Дорогая, неужели вы не знали, что в городе цирк? – вклинился в разговор доктор Айзек.
– Нет, не знала. Я не интересуюсь такими вещами. Увы, к цирку наша семья не питает какого-либо интереса, – сказала мама.
Мне, конечно, стало грустно после ее слов, ведь это означало, что мои шансы попасть на представление уменьшались. Вся надежда была на мистера Шелдона. Вдруг он настойчиво пригласит нас? Но он даже не взглянул на меня. Собственно говоря, он вообще ни разу не посмотрел на меня за время его разговора с матерью.
– Ну что ж, дело ваше, – ответил Энтони Шелдон, – а мне пора уходить. Доктор, спасибо за рецепт!
Я безумно расстроилась из-за этого разговора, – стало понятно, что никакого цирка не предвидится, и вся комедия с моей болезнью была разыграна зря.
Энтони Шелдон попрощался с доктором, отвесил поклон моей матери, наконец-таки скользнул глазами по мне, улыбнулся и ушел.
Что было потом, я не очень помню, так как мою голову переполняли грустные мысли о неудавшемся походе в цирк. Вроде бы Айзек спрашивал меня о здоровье, я что-то отвечала, но в итоге доктор отвел в сторону мою мать, и они беседовали о чем-то минут десять. О чем, мне было безразлично.
После доктора, который, к слову, не выписал мне ни одного рецепта, мы с мамой, хранившей молчание о состоявшемся разговоре с Айзеком, направились к галантерейной лавке, где должны были встретиться
