настойчиво повторил капитан.
Начпо нахмурился и решительным жестом раскрыл томик где-то в середине.
– Ну-у-у, например, глава седьмая, часть вторая…
– Часть вторая. Начало кризиса Временного правительства. Апрельская конференция большевистской партии, – негромким размеренным голосом начал капитан Куницын. – В то время как большевики готовились к дальнейшему развертыванию революции, Временное правительство продолжало творить свое противонародное дело. Восемнадцатого апреля министр иностранных дел Временного правительства Милюков заявил союзникам о «всенародном стремлении довести мировую войну до решительной победы и намерении Временного правительства вполне соблюдать обязательства, принятые по отношению к нашим союзникам».
Таким образом, Временное правительство клялось в верности царским договорам и обещало пролить еще столько народной крови, сколько потребуется империалистам для достижения «победного конца».
Девятнадцатого апреля это заявление («нота Милюкова») стало известно рабочим и солдатам. Двадцатого апреля Центральный Комитет партии большевиков призвал массы к протесту против империалистической политики Временного правительства. Двадцатого-двадцать первого апреля (третьего-четвертого мая) тысяча девятьсот семнадцатого года рабочие и солдатские массы, в количестве не менее ста тысяч человек, охваченные чувством возмущения против «ноты Милюкова», вышли на демонстрацию… Достаточно или продолжать? – поинтересовался комбат, заметив, что начпо просто впал в транс.
– И-и-и… ты-ы, м-м-м… вы всю эту книгу можете так процитировать, капитан? – сглотнув, уточнил начальник политотдела корпуса.
– Да. И еще любую из этих, – и комбат широким жестом обвел помещение школьной библиотеки, заставленное как полками с книгами, так и брезентовыми мешками с документами секретной части корпуса. – То есть, конечно, из тех, которые я уже прочитал. Но таких здесь большинство.
– Н-да-а-а, – протянул начальник политотдела и, качая головой, вышел из библиотеки. Комбат проводил его взглядом, а затем повернулся к ним, его командирам, которые ошалело уставились на своего комбата, и, усмехнувшись, произнес:
– Ну чего подвисли? Работать, работать, времени у нас – шиш да ни шиша, а изучить надо много. А то какие из вас будут командиры?..
Или, например, тот факт, что их сводный батальон не только не расформировали, но даже одобрили все назначения, которые капитан Куницын сделал еще там, за линией фронта. Его, сержанта, оставили в должности командира роты. Только повысили в звании на ступень. Ну, где это видано? А все потому, что капитан Куницын отрезал: «Этот человек подготовлен мной и именно для этой должности».
И ведь никто ни слова против не сказал. А с тем энкавэдэшником как все получилось? Ведь Головатюк уже сам уверился, что всё – впереди трибунал и штрафная рота. Если не расстрел.
