что Сергей Валентинович не очень ладил в последнее время с Игорем Викторовичем. Не то чтобы не ладил, просто отношения у них стали напряженными.
– А поточнее? – заинтересовалась я.
– Я слышала совсем недавно, что они разговаривали в кабинете у директора на повышенных тонах. Но при всех оба держались так, как и всегда. То есть никак. У них всегда были прохладные, чисто деловые отношения. И после того разговора такими и остались. Я просто слышала громкие голоса. Но думаю, что Сергей Валентинович не захочет говорить об этом. Он после смерти Игоря Викторовича не особо горевал. Деньги, конечно, помог собрать на венок и всякое другое, но холодно к этому отнесся, можно сказать. И ничего не говорил.
– Но, может, он просто человек такой, неэмоциональный? – спросила я, чтобы разговорить секретаршу еще больше.
– Наверное, – только и сказала она. – Но все равно у Сергея Валентиновича сегодня много дел, и я думаю, что он не станет с вами разговаривать. Если только как-нибудь потом?
– Тогда договоритесь, пожалуйста, с ним. Пусть время назначит. Я оставлю вам свою визитку, а вы позвоните мне потом. Договорились? Только обязательно. Мне очень надо поговорить с вашим начальником.
– Конечно, я поняла. Все сделаю, не волнуйтесь, – сказала Анжела и встала меня проводить.
Но возле двери я снова повернулась к ней и спросила:
– А что вы знаете про смерть Садомцева?
Мне было интересно узнать мнение коллег о гибели нотариуса.
– Игорь Викторович утром ехал на работу. И около дома взорвался в машине, как только ее завел. Больше ничего не известно. Милиция этим делом занимается, но результата пока нет. Они и к нам приходили. Тоже, как вы, спрашивали. Ну а что сказать? Я вообще не понимаю, кому он мог помешать.
– А не было такой версии, что он погиб случайно? Что убить хотели другого?
– Да нет, – пожала плечами Анжела, – машина вроде его. Во всяком случае, он всегда на ней ездил.
– А про личную жизнь Садомцева вы что-нибудь знаете?
– Нет. Совсем ничего. Мне кажется, что у него и девушки не было. Всегда один. На работе иногда задерживался. Друзья были. К нему один приходил довольно часто. Олегом его, кажется, зовут.
– А в конторе не осталось личных вещей Садомцева? – с маленькой надеждой спросила я.
– Нет. Все забрал следователь.
– А вы не запомнили случайно, как его зовут?
– Мельников. Я только фамилию запомнила.
– Спасибо. – Я взялась за ручку двери и попрощалась.
У меня появилась надежда: кажется, дело ведет мой добрый друг Андрей Мельников. Он не раз выручал меня из опасных и сложных ситуаций, помогал мне информацией. Конечно, фамилию Мельников редкой не назовешь, но если это на самом деле Андрей, то, возможно, мне удастся узнать данные, известные милиции.
Я вышла на улицу, села в свою «девятку» и набрала на сотовом телефон друга.
– Андрюха, ты? Привет. Иванова тебя беспокоит.
–
