все ее воспоминания о запахах ее жизни. Каким-то образом ей удавалось воссоздавать эти запахи в кувшинах, которые она обжигала из глины в своей печи.
Сарк была странным существом – раздражительной и вспыльчивой, внешне очень непривлекательной и даже немного пугающей, с беспокойным бегающим глазом и всклокоченной, потрепанной шкурой. Многие ее боялись за один лишь внешний вид. Ходили слухи, что она ведьма, потому что умеет обращаться с огнем, а ведь этим искусством должны владеть одни лишь совы. Но она же была самым преданным сторонником Фаолана и самой первой подругой Гвиннет в стране Далеко-Далеко. Ее смерть стала ужасной потерей, разбив души волка и масковой сипухи подобно кувшинам, на осколках которых Сарк и умерла. Они уговаривали ее собраться с силами и попытаться бороться за жизнь. Разглядывая бахрому сосулек на гребне, Фаолан вспоминал последние слова Сарк, обращенные к нему и Гвиннет. «Я лежу здесь на осколках моих кувшинов, на рассыпанных воспоминаниях, которые постепенно снова собираются в единое целое. Это мои небеса, моя Пещера Душ, – она перевела взгляд на Гвиннет. – Моя Глаумора. Протянув лапу, волчица легонько дотронулась до плеча Фаолана. – И моя Урсулана».
Но что толку сейчас скорбеть о Сарк? Она мертва. Ее кости сейчас гниют среди обломков кувшинов памяти. Фаолан понимал, что сон к нему не идет вовсе не из-за мыслей о Сарк, как и не из-за жесткого льда. Спать ему не дает страх за малышей, за волчат и медвежат Тоби и Барни. Даже несмотря на то, что медвежата значительно больше щенков, они еще так ранимы! Главное – это не размер, а зрелость. Нужно придумать, как защитить их всех от опасностей.
Фаолан услышал знакомые шаги Эдме. Даже сейчас заметно, что она хромает на заднюю лапу. Но это была запретная тема, и ему не хотелось ее касаться.
Эдме вышла из-за ледяного нароста, холодно поблескивающего в свете луны и звезд; острые края его походили на клыки.
– Тоже не спишь, как я погляжу?
– И ты не спишь, Эдме.
– Хочешь поговорить?
Она пошире раскрыла единственный глаз. Исходящее из него зеленоватое сияние, казалось, немного растопило лед и согрело воздух. Морда ее почти светилась.
– Конечно, хочу. Ты ведь всегда знаешь, когда ты мне нужна, не так ли?
Фаолан поднялся на ноги и вышел из-под навеса, под которым пытался уснуть. За последние годы у них, как у волков Стражи, появилось много общего, но ему хотелось бы, чтобы их связь была еще теснее. Становится ли он глупым волком? Возможно. Но сейчас не время для глупостей. Глупцы не могут вынести столько забот, сколько легло на его плечи.
– Откуда ты это всегда знаешь?
Ему вдруг показалось, что вопрос этот довольно опасный.
– Ну, то есть я хотел сказать… – он замялся. – Ты всегда понимаешь, когда мне хочется поговорить.
– Не совсем. Но ведь легко догадаться, что ты до сих пор беспокоишься об Аббане.
– Не только об Аббане. Я беспокоюсь
