пожалуйста, – произнесла я, чтобы хоть немного смягчить работника регистратуры, но мои старания были напрасными.
– Вам куда надо? – строго спросила она.
– Тридцать шестая палата, Золотавина Елена Юрьевна, – сообщила я.
– Вы Золотавина? – с недовольством переспросила регистраторша.
– Нет, Золотавина – это больная, – нетерпеливо отозвалась я, стараясь не терять уверенности.
– Вы – ее родственница? Халат, тапочки есть? – автоматически спросила медсестра, открыв тоненький журнал и посмотрев в сделанные записи. – Так! Всего час назад вашу больную привезли. Сердечный приступ… Так где у вас халат? – поинтересовалась она с той же строгостью.
Я отрицательно мотнула головой, но моей реакции медсестра не видела, так как она с интересом просматривала записи в журнале. Затем она переключилась на изучение записок, которые лежали у нее на столе.
– Меня ждут, – сообщила я нерешительно.
– Так! Вы – Татьяна Александровна Иванова? – вдруг поинтересовалась регистраторша.
На этот раз я кивнула головой, заметив в ее руках небольшой лист бумаги, на котором были записаны мои инициалы, а также номер палаты Елены. Регистраторша с каменным выражением лица вручила мне халат, а также бахилы и указала на лестницу. Я догадалась, что данные обо мне были в регистратуре, поэтому медсестра и пропустила меня.
Поднявшись на третий этаж, я без труда нашла нужную палату по номеру. Скорее всего моя заказчица находилась в палате повышенной комфортности, как я поняла по новенькой двери, которая разительно отличалась от больничной обстановки. Слегка постучавшись, я приоткрыла дверь. В помещении был минимум мебели. На кровати лежала сама Елена, накрывшись пестрым одеялом, а рядом с ней на стуле сидела женщина пенсионного возраста. Это была Клавдия Петровна, как я поняла по обеспокоенному выражению лица.
– Вы – Татьяна? – шепотом спросила она.
Я кивнула головой и демонстративно перевела взгляд на Елену, которая, по всей видимости, спала. Золотавина лежала на спине с закрытыми глазами. Но лицо ее не выглядело умиротворенным. На нем не было ни грамма косметики. Елена была очень бледна, а ее всегда идеально уложенные волосы теперь были разбросаны по подушке в беспорядке.
– Хорошо, что вы приехали. Елена Юрьевна только что уснула. Не стоит ее беспокоить, – зашептала Клавдия Петровна, поднимаясь со стула и направляясь ко мне.
Вдруг Золотавина, как будто бы услышав ее шепот, вздрогнула, медленно открыла глаза, обвела взглядом палату и, заметив меня, еле слышно воскликнула:
– Татьяна Александровна, вы должны… Надо во всем разобраться… Женечка…
– Вам нельзя волноваться. Успокойтесь. Все будет хорошо, – проговорила я растерянно, тогда как Клавдия Петровна метнулась к больной и начала заботливо укрывать ее одеялом.
– Я не верю! Это не Женя! Мой сыночек… – вскрикнула уже громче
