убежище, о местонахождении которого будут знать лишь мистер Гудвин и, может быть, еще пара человек. Поверьте, это не причуда больного воображения, а печальная реальность: когда Икс догадается о моем намерении, а это случится совсем скоро, он обратит против меня всю мощь своей преступной организации. Он говорил мне по телефону, что восхищается мной, и я был польщен, но нынче мне придется за это заплатить. Икс поймет, что предстоит смертельный поединок; хотелось бы, чтоб он меня недооценивал, но увы!
Вульф медленно повел плечами:
– Я вовсе не жалуюсь… А даже если и так! Надеюсь, я его одолею, но кто знает, какой ценой? Возможно, это займет год, а может, пять или десять лет. – Он сделал нетерпеливый жест. – Я говорю не о вашем мистере Рони, этот не доставит мне хлопот. Очень скоро вы будете разговаривать с ним через решетку в тюремной комнате для посетителей, если, конечно, еще захотите его видеть. Но Икс никогда мне этого не простит, хотя, возможно, пожелает, чтобы я думал, будто он от меня отступился. Если я возьмусь за дело, придется довести его до конца. Нельзя заранее рассчитать, сколько на это потребуется времени. И денег – тоже. Я не настолько богат, к тому же потеряю возможность зарабатывать, следовательно, вашему отцу придется раскошеливаться и платить вперед. Поскольку я готов рисковать своим налаженным бытом, свободой и жизнью, было бы правильно ожидать, что он рискнет своим состоянием. Каковы бы ни были его возможности…
Тут Вульф прервал сам себя.
– Чего уж там! – насмешливо проговорил он. – Вы заслуживаете того, чтобы с вами говорили напрямик. Как я уже сказал, разделаться с мистером Рони – пара пустяков, дайте мне только время обосноваться в безопасном месте. Однако, надеюсь, я доходчиво объяснил, что представляет собой Икс. Ему сразу станет ясно, что без денег я не сумел бы ему противостоять, а когда выяснится, что до меня ему не добраться, он попытается перекрыть мне источник финансирования. Он перепробует много способов, прежде чем прибегнуть к насилию, – здравомыслия ему не занимать, он отдает себе отчет в том, что убийство – последнее из возможных средств. Кроме того, устранение столь видного человека, как ваш отец, – вещь крайне опасная; но если он сочтет эту меру необходимой, то, безусловно, решится и на нее. Я не…
– Эту часть можно пропустить, – перебил его Сперлинг. – Если моя дочь захочет подсчитать, во сколько обойдется ваша затея, – пожалуйста, но спасать мою жизнь я ей не позволю. Это мое личное дело.
Вульф посмотрел на него:
– Недавно вы просили, чтобы я продолжал. Что скажете теперь? Не желаете ли окончательно со мной расплатиться?
– Нет. Вы что-то говорили о самолюбии, но по этой части вам со мной не сравниться. Я остаюсь в игре.
– Послушай, Джим… – начала его жена, но ему даже не понадобилось ее обрывать – достаточно было взглянуть в ее сторону.
– В таком случае, – обратился Вульф к Гвен, – мы опять оказываемся перед выбором. Мы выяснили, что я не бросаю расследование, а ваш отец не отказывается
