решительно ответил я. – Его единственная идея – запросить с вас двадцать тысяч долларов за то, чтобы он покончил с вашими неприятностями.
Билл Медоуз присвистнул. Дебора Коппел улыбнулась мне. Талли Стронг возмущенно воскликнул:
– Двадцать тысяч?!
– Это не ко мне, – процедила Маделин Фрейзер. Тон у нее был столь же решительный, как у меня. – Мне действительно нужно подготовиться к передаче, мистер Гудвин.
– Погодите минутку. – Я сосредоточил внимание на ней. – Покончить с неприятностями – это лишь один из пунктов, причем не главный. Взглянем на дело иначе. В результате этого происшествия вы и ваша программа получили бесплатную рекламу, не так ли?
Она издала стон:
– Реклама! Боже мой! И вы называете это рекламой?
– Так и есть, – упорствовал я. – Правда, негативную. И так будет продолжаться, нравится вам это или нет. Завтра на первой полосе каждой городской газеты появится ваше имя. Вы ничего не можете с этим поделать – но вам решать, что именно напишут о вас на первой полосе. Вам прекрасно известно, о чем станут распинаться газетчики при нынешнем положении дел. Но что, если вместо этого газеты объявят: вы пригласили Ниро Вульфа расследовать убийство гостя вашей программы, поскольку страстно желаете торжества справедливости? Журналисты обнародуют и условия сделки. Если мистер Вульф не сумеет найти убийцу и представить неопровержимые улики, вы только покроете издержки на расследование – отнюдь не раздутые, мы не раздуваем издержки, – и всё. Если же он преуспеет, то получит от вас вознаграждение в двадцать тысяч долларов. Так как насчет первой полосы? Какая это будет реклама – все еще негативная? Какая доля вашей аудитории – и вообще публики – не просто уверует в вашу невиновность, но и посчитает вас героиней, готовой пожертвовать целое состояние во имя справедливости? Девяносто девять с половиной процентов. Очень немногие сообразят, что и издержки на расследование, и вознаграждение вычтут из вашего подоходного налога и на самом деле вам придется заплатить около четырех тысяч долларов, никак не больше. В глазах общества вы будете уже не одной из подозреваемых в сенсационном убийстве, которую преследуют власти, – вы будете защитницей нации, преследующей убийцу. – Я развел руками. – И вы получите все это, мисс Фрейзер, даже если мистера Вульфа постигнет величайшая неудача в его карьере и вам придется лишь оплатить его расходы. Никто не сможет сказать, что вы не пытались. Для вас это выгодная сделка. Мистер Вульф почти никогда не берется за дело, зависящее от случайностей, но если ему нужны деньги, он нарушает правила, даже им самим установленные.
Маделин Фрейзер слушала с закрытыми глазами. Сейчас она их открыла, и снова ее улыбка предназначалась именно мне.
– В вашем изложении, – сказала она, – это определенно выглядит как выгодная сделка. Как ты думаешь, Дебби?
– Думаю, что мне это нравится, – осторожно ответила мисс Коппел. – Нужно обсудить это на радио, а также
