поезда на природу. Индия не перестаёт меня шокировать!
Ну не так же! Это уж слишком! В поезде кормят три раза, едет приблизительно тысяча человек, за один приём пищи каждый использует две-три пластиковые тарелки и стакан. Итого: около девяти тысяч наименований пластикового дерьма с каждого поезда три раза в день падает в природу. Сколько поездов в сутки проходит по этим рельсам?
Природа в Индии могучая, способная к самоочищению и самовосстановлению. Она, каким-то невообразимым образом, перерабатывает почти весь этот мусор. Во время сезона дождей потоки воды несут его в океан, порадовать дельфинов. Сколько ты ещё протянешь? Сколько ты ещё будешь нас терпеть, Мама?
Считается, что огонь от погребального костра в Варанаси идёт прямиком в рай. Умереть в Варанаси тоже очень достойно. И люди приезжают сюда умирать и живут здесь, в ожидании смерти, годами, а некоторые десятилетиями. С некоторыми бабушками, которые ожидают уже по 10—15 лет, мне удалось пообщаться. Вполне земные, они алчно смотрели на меня, в предчувствии пожертвований вскочив со своих настилок. А гид объяснял, что погребальный костёр стоит очень дорого. Не каждому мертвецу хватает денег на дрова, тем более для полного сгорания. Поэтому недогоревшие останки сбрасываются в Ганг. А прямо под площадкой для сжигания трупов, в воде Ганга, лежат волы. И Ганг всё это наблюдает тысячелетиями…
Останавливаюсь в маленьком отельчике, в комнате без туалета, из обстановки только огромная дверь с коваными петлями, каменный пол, широкая кровать и постоянно забегающий в комнату мангуст со сломанным хвостом.
Моя соседка, индийская продвинутая девушка, учится в Варанаси, на кого, не помню. Работает, кем, не помню. Вегетарианка, держит собаку, которая, по её словам, тоже вегетарианка.
– Три помидора в день, пара картошин…
Чудеса! Сабкуч милега! Что в переводе с хинди означает «Всё возможно».
Да, в Индии всё возможно! До этого никогда не видела вегетарианскую собаку.
Это был конец сезона дождей. Ганг только начал возвращаться в свои берега, оставляя двухметровый слой ила на ступенях, ведущих к воде. Я выглянула в окно. Пахло тиной с Ганга, горелыми волосами с погребального костра, карри из соседнего ресторана, плесенью от моей кровати и стен, зажжёнными благовониями из комнаты соседки-вегетарианки и чёрт знает чем ещё. Я была в Индии. Её узнаешь с закрытыми глазами.
Если глаза открыть, тоже не спутаешь. Пасмурный денёк конца сезона дождей. Серый широкий Ганг проходит по краю всего города. Противоположный необитаемый берег плоский и песчаный. Берег, на котором расположен город, повыше. Сам город как в дымке. В паре метров от берега, в воде, стоят покосившиеся, затопленные башенки. С этих древних башенок подростки в набедренных повязках, веками, ныряют в мутную воду.
На другом конце набережной начались работы по уборке многометрового ила, оставшегося на ступенях после того,
