тоже!
Фрида взяла бокал с красным вином и закружилась в танце. Он зачарованно наблюдал за ее пластичными, красивыми движениями, за тем, как блестят ее глаза, как играет бликами вино в ее бокале. Белые руки описывали замысловатые движения, черные глаза проникали, казалось, в самую душу.
Венсан отпил вина и расслабился, эта женщина и музыка вводили его в состояние медитации. Он испытывал эйфорию. Они выпили еще и еще за встречу, за возникшую симпатию, за здоровье и мир во всем мире. Венсан, который вообще-то был человеком непьющим, пытался отказаться, но Фрида настойчиво подливала ему вино. Постепенно сознание его затуманилось. Силуэт в красном платье растворился в мутной дымке, мебель, стены, окна слились в одно расплывчатое пятно, словно мозг Венсана окутал густой туман. Снилось ему, что он плывет по облакам в чем мать родила, какие-то две женщины ссорились друг с другом и тянули его в разные стороны, раздирая на части.
«Наверное, решают, в ад меня направить или в рай…» – мелькнуло у него в голове. Спор женщин неизвестно чем завершился, так как Венсан словно рухнул в глубокую, темную пропасть…
Дикая пульсирующая боль словно обруч сжимала голову Венсана. Во рту ощущался неприятный металлический привкус. Он открыл глаза, и глаза словно обожгло от солнечного света. Он закрыл их ладонями, и сквозь пальцы потекли слезы.
«Где я? Что со мной? – вот, впрочем, и все содержательные мысли, крутившиеся у него в голове. – На кровати… Постойте, а что я делаю на кровати явно в чужом месте?»
Он опять с трудом открыл глаза и, щурясь, тупо посмотрел на свои голые колени. Он лежал совершенно голый на широкой кровати со смятым бельем. Венсан растерянно обвел взглядом комнату с высоким потолком и открытой форточкой и еще раз убедился, что видит это место первый раз в жизни. Венсану стало нехорошо, боль с новой силой запульсировала в висках, и возникло чувство тошноты.
«Что со мной? Что я здесь делаю? Черт, со мной ничего подобного не случалось со времен моей бурной молодости…»
Он тяжело сел на кровати, затем осторожно встал, опираясь на стенку, и, собрав свою разбросанную по всей комнате одежду, заглянул во вторую, смежную комнату. Она была пуста, но обстановка была ему чем-то знакома, и постепенно предыдущий вечер стал проясняться в памяти. Сердце его заколотилось с новой силой, разгоняя кровь по больным сосудам в голове.
«Какой ужас! Черт! Черт! Неужели я так напился?! Со мной это впервые! Какой позор, я нажрался, как свинья! Что обо мне подумает Фрида? Кошмар!»
Венсан оделся. О том, было у него с хозяйкой дома что-нибудь или нет, и кто помог ему раздеться, или это он сделал сам, Венсан старался не думать. На журнальном столике лежала записка: «Не ожидала от тебя такой прыти. Пиво в холодильнике. Уходя, захлопни дверь». Венсану стало неприятно.
«Надо же так опозориться! Она ушла, даже не дав мне возможности объясниться!»
Ни о каком пиве из холодильника не могло быть и речи, хирург переживал минуту великого позора. Венсан накинул пиджак, надел ботинки
