style="font-size:15px;"> – Ощущение, Сара, это всё, тем более в коллективе. А у твоих коллег есть ощущение, что тебе лучше быть где угодно, только не в «Лайф».
– Вы собираетесь уволить меня, мистер Макгир?
– Я не настолько суров, Сара. Да и ты не сделала ничего такого, чтобы заслуживать увольнения. Однако я бы попросил тебя подумать о том, чтобы работать на нас независимо… скажем, на дому.
Тем же вечером, накачиваясь красным вином у Эрика дома, я посвятила брата в подробности своего разговора с Леландом Макгиром.
– Так вот, после того, как он оглушил меня предложением работать дома, он изложил свои условия. Полгода он будет держать меня на полной ставке – и за это я должна буду каждые две недели приносить по рассказу. Меня больше не будут считать сотрудником «Тайм энд лайф», я буду просто фрилансером, так что никаких благ и преимуществ.
– Поверь мне, это и есть самое большое благо – не ходить по утрам в офис.
– Я уже думала об этом. Но все-таки не представляю, как я смогу работать сама по себе.
– Ты же говорила, что давно мечтаешь писать беллетристику. Теперь у тебя появляется отличный шанс…
– Я уже отказалась от этой идеи. Какой из меня писатель…
– Тебе всего лишь двадцать четыре. Не надо списывать себя раньше времени. Тем более что ты толком еще и не пыталась писать.
– Понимаешь, в этом вся проблема: я никак не могу начать.
– Ну тогда напой первые строчки.
– Очень смешно… Но я неудачница не только в творчестве, я еще, как говорит Леланд Макгир, не командный игрок.
– Интересно, а кому охота быть «командным игроком»?
– Во всяком случае, это лучше, чем прослыть высокомерной аристократкой. Но я ведь не такая, правда?
Эрик рассмеялся:
– Скажем так: тебя не примут по ошибке за выходца из Бруклина.
Я наградила его кислой улыбкой:
– Спасибо.
– Извини. Я как-то не подумал.
– Да уж. Это точно.
– От него по-прежнему никаких вестей?
– Ты ведь знаешь, что я бы сказала, если бы…
– Знаю. И я просто не хотел лишний раз спрашивать…
– Потому что… дай-ка угадаю… ты считаешь меня романтической дурочкой, которая втрескалась в негодяя после единственной ночи тупой страсти.
– Считай, что угадала. Но я благодарен твоему бруклинскому ирландскому негодяю хотя бы за то, что он спровоцировал твой уход из «Лайф». Пойми, Эс, мы с тобой – не командные игроки. И это означает, что мы всегда будем в стороне от толпы. Поверь мне, это не так уж плохо… если только ты справишься с этим. Так что считай, у тебя появилась возможность убедиться в том, что ты для себя – самая лучшая компания. Интуиция мне подсказывает: ты действительно сможешь работать сама на себя. Есть в тебе этот талант отшельника.
Я легонько ущипнула его за плечо.
– Ты все-таки невозможный, – сказала я.
– Но
