особенно ярким кажется зрачок, и потому создается впечатление его расширенности. Она словно гипнотизировала взглядом. Миловидное лицо. Мягкие женственные черты…
– Это все? – резко и громко спросил Ворон, и наваждение рассеялось. Тамара моргнула и прервала зрительный контакт. – Старик с проблемами кровообращения, менеджер, мало знающий о слове «спорт» вообще и о полосе препятствий в частности, и бывшая студентка. Скажите, Василий Семенович, чья жизнь для вас предпочтительнее, и я, так и быть, доведу этого человека.
– Ты доведешь всех троих. – Шувалов нахмурился. – Я же не обременяю тебя большой группой. Трое ученых на двух сталкеров.
Ворон пожал плечами и обратился к так называемой группе:
– Семь утра. Завтра.
Девушка явно хотела что-то спросить, но посмотрела на хмурого Шувалова и, развернувшись, первой направилась к двери. Ее примеру последовали и остальные.
– Итак? – Когда за последним ученым закрылась дверь, Ворон сел на один из столов. – Ты говорил, что люди будут подготовлены хоть немного. – И, обернувшись к Дэну, бросил: – Сядь куда-нибудь, не мозоль глаза.
Денис плохо представлял, как может мозолить глаза человеку, у которого за спиной находится, но повиновался. Отыскал взглядом стул и сел на него, возложив локти на столешницу. Он чувствовал себя немного не в своей тарелке, слишком уж быстро развивались события. Уже завтра он отправится в Москву. Завтра!
– Игорь, – Шувалов поморщился, словно от головной боли, – ты, вероятно, заметил, что их всего трое, причем от Академии в Зону направляется только один мой сотрудник.
– Зато какой! – фыркнул Ворон.
– Я знаю, как ты относишься к психиатрии вообще и психологам в частности. Но выбора все равно не будет.
– Я к ним не отношусь, и я уже понял. – Ворон обернулся к Дэну. – На душеспасительные темы не говорить, о себе не рассказывать. Так почему центр исследования новейших аномалий вдруг стал центром пси-вмешательства? – Это уже Шувалову.
– С тех пор как выяснился характер этих самых аномалий и у нас появился партнер, нашедший средства для расчистки в Москве целого здания и переправки дорогостоящего оборудования, – честно ответил Василий Семенович.
Академик сцепил пальцы в замок и теперь тер их друг о друга. Похоже, он нервничал, и сильно. А то, что обращался к Ворону на «ты» и только по имени, говорило если не о дружеских, то о доверительных отношениях между ученым с мировым именем и сталкером.
Выдра рассказывал иное. Он говорил, будто научники и ходоки в Зону друг друга не переносят на дух. Одни считают, что человеку с высшим образованием, а то и тремя никто не указ в принципе. Вторые недоумевают, благодаря какому чертовскому везению это чудило дожило до своих лет.
– Что за аномалии, кстати?
– Именно на Варшавке, куда и впадает Сумская улица, фиксируется повышенный психический
