заботиться о том, что хорошо, а что плохо. То, что делали с твоими людьми, ужасно.
Я опустила взгляд на золотистый напиток в стакане, думая обо всех именах на стенах. Кто знает, сколько еще жертв нигде не перечислено?
– И… и то, что делают Вознесшиеся с народом Солиса, тоже ужасно. Это все страшно.
– Да, – тихо промолвил он.
– Кажется, я поняла, почему они меня ненавидят. – Я подумала о господине Тулисе и сделала большой глоток. – Я не хочу, чтобы меня ненавидели.
– Я тоже. Это одна из причин, почему мы должны пожениться.
Я подняла на него взгляд и чуть не поперхнулась.
– А вот этого я не понимаю. Как ты пришел к такому заключению и почему. Как наш брак вернет твоего брата? Как решит проблему ограниченности ресурсов? Как… сделает меня свободной?
Его взгляд стал пронзительным.
– Есть вероятность, что некоторые все равно не подчинятся моим приказам. Жажда возмездия может быть сильным средством мотивации. Я сам люблю вкус мести и знаю, что его любишь и ты.
Я хотела отрицать, но ведь он присутствовал при том, как я набросилась на лорда Мэзина. Мои возражения будут ложью.
– Я должен вернуться домой, чтобы помочь уладить волнения, но там тебя будут окружать те, кто любого жителя королевства Солис считает ламеей во плоти.
– Ламеей?
– Это существо с плавниками вместо ног и хвостами вместо рук. Она прячется под кроватями детей и ждет, когда погасят свет, а потом, в темноте, вылезает и высасывает из детей жизнь.
– О! – Я скривила губы.
– Это выдумка. По крайней мере, я никогда не видел ламей, но в раннем детстве мы с братом настаивали на том, чтобы не выключать на ночь свет.
Я представила его в образе не по годам развитого ребенка, который прячется под одеялом, широко распахнув золотые глаза. Я практически увидела его таким.
Он поднес к губам стакан, и мое внимание привлекло то, как напряглись мышцы на его предплечьях.
– Погоди, – озадаченно сказала я. – А как она вылезает из-под кровати, если у нее плавники вместо ног и хвосты вместо рук?
Он изогнул губы.
– Кажется, мама говорила, что она извивается и скользит, как змея.
– Да, это очень страшно. – Я сморщила нос и глянула на графин, раздумывая, не налить ли еще стакан. – И еще я не поняла насчет хвостов вместо рук.
– Никто не понимает.
Он отвернулся и, опустив подбородок, провел клыками по нижней губе. Мой взгляд – все мое существо – было захвачено этим действием. По коже пробежали мурашки.
– Я пытаюсь донести до тебя, что, даже несмотря на мой приказ тебя не трогать, ты все равно можешь быть в опасности, – объяснил он. – Для некоторых желание мести может оказаться сильнее страха неминуемой смерти.
Мне пришлось сделать небольшое усилие, чтобы отвлечься от мыслей о ламее и от вида его клыков и сосредоточиться на разговоре.
