значительно больше проблем; много врачей и сотни лекарств, но меньше здоровья. Мы увеличили свои доходы, но предали забвению нравственность и культурные ценности.
Мы все делаем наоборот. Спешим повзрослеть, а после сожалеем о безвозвратном детстве. Гробим здоровье ради денег – и потом тратим их, чтобы вылечиться. Постоянно строим планы на будущее, игнорируя настоящее, в результате лишаемся и того и другого. Живем так, будто мы бессмертны, а умираем, словно никогда не жили. Мы приходим в этот мир в гости, а ведем себя как хозяева. Берем у природы в долг, но редко его возвращаем.
Размышляя о нашем прагматичном веке, я задумался о чувствах: есть ли в наше время место для настоящей любви? Есть ли желание и силы любить? Готовы ли мы страдать, жертвовать, идти на риск во имя великой любви?
Отчего мы стремимся познать ее? Почему нас влечет испытать это безумное чувство вновь? Быть может, втайне мы желаем, чтобы нас заново открывали, словно загадочную планету? Хотим слышать, видеть и чувствовать все то, что уже сказано, увидено и прожито, только иначе? В душе мы верим, что каждый из нас слышит только ему понятный мотив любви, пишет свою историю любви, и давно прочитанная кем-то книга сулит радостное предвкушение для другого – того, кто ее еще не читал.
Откровенно говоря, мои отношения с женщинами были далеки от идеала. За сорок шесть земных лет судьба была крайне благосклонна ко мне и дарила незабываемые встречи, яркие путешествия и другие радости жизни, за исключением любви в истинном ее понимании. Любви, чьи приметы и сигналы совсем не сложно распознать. Эта неизбежная встреча душ, устроенная задолго до их рождения, столкновение двух галактик, способных навсегда слиться воедино или уничтожить другую и пройти этот бесконечный путь за двоих. Когда сделаны самые откровенные признания, взяты невыполнимые обеты и рушатся последние преграды. Когда вы заново открываете свою ранимую, уязвимую душу, впервые осознавая ее боль, страдания и безграничную, безусловную любовь, которая возвращает вас к Богу.
Да, я бы хотел испытать это волшебное, божественное чувство беспричинного счастья и сладкой сердечной истомы, какой-то чудесной опустошенности и невесомости, когда хочется улыбаться каждому встречному и быть вместе сутки напролет, когда неделя разлуки кажется вечностью, и любые слова лишние, и ты понимаешь, что самое прекрасное в мире – любовь.
В молодости я больше следовал мужскому инстинкту. Именно он диктовал условия моих отношений с женщинами. Для меня был важен хороший доступный секс без ответственности и обязательств. Мне хотелось разнообразия, веселья, легкости. До моего сорокалетия женщины представлялись мне соблазнительными сладостями из кондитерской, и мне не терпелось отведать разные сорта, но при этом не сделать ни один из них моим любимым, с которым я буду пить чай или кофе каждый день. Я хотел попробовать горький черный шоколад и сладкие леденцы, заморскую халву и воздушный зефир, молочный шоколад с изюмом и классическое безе. Моя «десертная коллекция» включала капризных брюнеток, миловидных
