нами говоря, в таких ситуациях подозреваемым номер один обычно становится супруг жертвы…
– Что?
– Если задуматься, это вполне логично. Всем известно, что он ненавидел украденную шляпу. Он умолял жену не надевать ее, потому что у него какая-то разновидность арахнофобии, а данный головной убор так оригинально скроен, что делает обладателя похожим на гигантского паука. Он даже беседовал со мной на эту тему Собирался притвориться больным, только бы не присутствовать на вечере, украшением которого должна была стать эта шляпа.
– Серьезно? Я не знал. («А если и знал, то не обо всем», – констатировал про себя Локсли с некоторой долей облегчения). Так значит, он боится шляп?
– Вернее будет сказать, что он боится этой конкретной шляпы, – ответил Доктор. – Она напоминает ему паука. А он боится всего, что напоминает о пауках. Включая пауков, разумеется. Они напоминают о пауках особенно отчетливо.
– Тогда понятно, почему он так ненавидел эту шляпу. Несчастный. Так вы думаете…
– Он, конечно, пытался от этого избавиться. Консультировался с разными докторами. Даже со мной.
– Но вы не смогли ему помочь?
– Не моя специальность.
– Зато это доказывает, что он не вор, – заметил Снайпер.
– Почему?
– Потому что он и подойти бы к ней не смог без приступа паники.
– Логично. Значит, они будут искать его сообщника.
– Сообщника?
– Того, чьими руками это было сделано.
– Ну да, – Локсли снова занервничал. – Точно.
– Хотя, возможно, у них будет какая-то другая версия.
– Очень надеюсь! – выпалил граф и, заметив недоумение на лице Доктора, поспешил добавить: – Будет ужасно, если под подозрением окажется кто-то из нас.
– В этом вы правы. Не сможете припомнить еще какие-нибудь детали? Может быть, вы знаете, кто из гостей распространяет вокруг себя запах горячей морской воды?
– Увы, разве что кто-то носит с собой недоваренную рыбу.
Локсли рассмеялся собственной шутке. Неожиданно тот факт, что вором оказался кто-то другой, представился ему в новом свете. Но что, если мистер Бэннинг-Кэннон вдруг укажет на него во время допроса? У него есть для этого все основания – ведь о том, что Локсли не крал шляпу, знает только сам Локсли.
– Что ж, – отозвался Доктор, вставая, – в любом случае стоило зайти и побеседовать с вами. Хотя бы для того, чтобы вы были в курсе. Если я могу быть полезен…
– Вы очень добры, Доктор. Я вам обязан. И обдумаю ваши слова.
«Доброй ночи», – это Локсли пробормотал уже в спину уходящему гостю, который не преминул закрыть за собой дверь.
О том, чтобы лечь спать, не могло быть и речи. Снайпер устроился поудобнее, сцепив руки и пытаясь собраться с мыслями. Однако мысли собираться не желали. Более того, после нескольких попыток Локсли вынужден был
