скажет мне: «Не уходи», то надо будет сразу объяснить ей, что такие вещи можно делать только в случае серьезных намерений, а потом, в случае ее согласия, пойти к нашему замполиту товарищу Гвоздеву и обрисовать ситуацию. Скрывать связь с местной жительницей для красного командира недопустимо, и в то же время, если мы все сделаем без утайки, дело будет рассматриваться в индивидуальном порядке, и при этом главную роль сыграют как чистота анкеты невесты, так и боевые заслуги жениха.
30 сентября 1943 года, восемь часов утра. Германия, провинция Остмарк, Вена, жилой комплекс на Энгельс-плац (бывшая Петер-Абель-плац).
Когда я проснулась, испытывая во всем теле чувство неги и удовлетворения, Симеон был одет, гладко выбрит и держал в руках свой маленький чемоданчик.
– Прощайте, фрау Клара, – сказал он мне, – эта ночь кончилась и, наверное, мне пора идти…
Вот и настал этот момент, которого я так боялась… Сейчас он уйдет, и мы больше никогда не увидимся. А ведь мне с ним было так хорошо… Сделав свои дела, он не отвернулся к стене и не захрапел, как это обычно делал Франк, а, прижавшись ко мне, гладил меня по груди и говорил разные ласковые слова. Чудные русские, не вполне понятные мне слова – они звучали так умиротворяюще… Так что я уснула первой, чувствуя себя в его объятьях уютно, как младенец в колыбели.
Но вот настал драматический момент, когда он стал прощаться со мной… И я, вытянув к нему руки, умоляюще сказала:
– О нет… ты не уходить… я хотеть, чтобы ты еще остаться. Хотя бы еще один раз…
Симеон посмотрел на меня внимательным взглядом, вздохнул и, отложив в сторону свой чемоданчик, присел на стул рядом с кроватью.
– Понимаешь, принцесс… – сказал он, чуть заметно вздохнув, – если я останусь сейчас, то завтра это повторится снова, а потом еще и еще… Нет, остаться я могу…
Ну вот, он не останется… Я ожидала такого ответа, и была готова к нему. Он прав: зачем углублять нашу связь, если у нас, кроме постели, не может быть ничего общего? Я для него – всего лишь приятный эпизод; сколько их у него еще будет, таких эпизодов… Он молод, хорош собой, галантен и добросердечен. Впрочем, я даже не знаю, женат ли он. Я не спрашивала, ведь это было для меня неважно. Да и сейчас не имеет значения – ведь он уходит. Спасибо тебе и на этом, Симеон, ты навсегда останешься в моей душе прекрасным воспоминанием…
Как я ни крепилась, ни старалась улыбаться, он, кажется, уловил мое настроение. Он внимательно вгляделся в мое лицо и вдруг улыбнулся и нежно провел пальцем по моей щеке.
– Нет, я, конечно же, могу остаться, принцесс… – сказал он, – но только в том случае, если у нас с тобой будут серьезные намерения.
От этих слов у меня даже пересохло в горле. Я невольно провела рукой
