с комом земли. А слева берег был низкий, с песчаными отмелями и островами, оторванными от берега речными струями. Сильно матушка-Волга берега роет! Ещё высокий берег был весь изрыт норами ласточек-береговушек, которые целыми тучами со свистом носились над водой. А людей видно не было: если и жили тут люди, то жильё своё подальше от реки ставили.
Сначала плыли молча, потом Шебуня стал о старине рассказывать. Много он чего видел, ещё больше – слышал.
– Слышал я, – начал старик, – что, когда боги наши землю создали, поселили они на ней первых людей – великанов. И такие это были люди, что с самим Перуном поспорили – кто сильнее. И стали они силой мериться, камни кидать. Перун с неба камни валит и валит, целые горы навалил. А люди говорят: «Сверху-то бросать-дело нехитрое, вот ты брось, чтобы по-над землёй летели!». Ну, Перун натужился, валуны обхватывает, кидает – далеко ли так кинешь! А люди те камни обточили, чтоб легче стали, да дырку высверлили, да в неё палку вставили, да за палку-то взяли – да как размахнутся, как кинут – камень куды как далеко улетел! Больше Перун с людьми на камнях не тягается, а когда силу свою показать хочет – огненные стрелы с неба бросает, громом гремит. Ты, Жданко, поди, знаешь – когда воины на битву идут, Перуна в помощь призывают и сами тоже в щиты гремят, стрелы с огнём на страх врагам пускают.
Ждан давно это знал – и о том, как бог первого человека из грязной тряпицы сотворил, и о Перуне – громовержце, и о всемогущем Велесе, который всегда с людьми – то рыбой, то уточкой, то змейкой или старичком маленьким обернётся, но всё видит, всё знает, всегда добрым людям поможет. На Которосли Велес, говорили, в облике могучего медведя с людьми жил. А вот о первых людях-великанах слышать не приходилось.
– Дед Шебуня, а правда ли, что такие люди жили, кто их камни с дыркой видел?
– Да я сам видел! Как был молодым, мой дед такой камень показывал. Говорил, в земле его нашёл от Толгобола недалеко. И правда, диво: камень вроде топора, да с круглой дыркой, простому человеку такой камень не просверлить! Жалко, он потерялся.
С разговорами доплыли до места. Миновали Медвежий овраг – проток Которосли, прорезавший высокий волжский берег справа, обошли небольшой высокий же остров и вошли в Которосль. Ещё немного по мелководью – и вот лодка мягко ткнулась в берег у другого конца протока, который видели с Волги. Отец велел Ждану с дедом Шебуней побыть здесь, а сам ушёл с другими спутниками.
Никогда ещё Ждан не видел сразу, вместе, столько людей, столько лодок, столько интересного! Разные лодки – большие и маленькие, вытащенные на песчаный берег или привязанные к колышку, вбитому в дно, теснились слева вдоль Медвежьего оврага, а на берегу за ними, на просторном лугу, стояли, ходили, разговаривали люди. Ходили они между грудами разных товаров и разговаривали, наверное, тоже о них. Вот мужчины щупают, мнут, нюхают кожи, кучей сваленные на землю, другие пересыпают с ладони на ладонь зерно, взятое из мешка, разглядывают что-то в берестяных коробах,
