летним утром наш друг семьи и сосед дядя Витя собрался пойти на речку позагорать и искупаться. Я очень любил гулять с ним по округе. Он всегда выбирал красивые места единения с природой, что мне нравилось. В этот раз мама согласилась пойти с нами, что очень обрадовало. Добавлю о речке. В наших местах несколько горных рек, и вода в них бывает порой очень бурной. Огромные валуны по руслу реки, куда мы пришли, говорили о могучей силе стихии. Но временами вода в реке становилась не такой стремительной, и тогда можно было безопасно купаться. Придя на реку, мы тут же расположились на берегу, и я приступил к изучению местности. Буквально все привлекало моё внимание, и детский ум жадно впитывал ощущения. Запах травы, птичья трель, шум перекатывающейся через камни кристально чистой воды, блеск кварцевых пластинок на дне, солнечные зайчики, прыгающие и дрожащие на больших валунах. В эти моменты охватывало ощущение единства всего, какой-то правильности, умиротворения, гармонии. Мне было уже лет восемь, и просто сидеть было трудно. Растущее тело требовало движений. Беготня и прыжки быстро наскучили. Я поднял небольшой камешек. В этот момент произошло какое-то едва заметное изменение в пространстве. Появилось осознание того, что куда бы ни кинул этот камешек, обязательно попаду. Это чувство было буквально осязаемым, а уверенность, как говорится, железобетонная. Метрах в пяти от меня приземлился кузнечик. Я глядел на него и вдруг почувствовал связь моего взгляда и этого прыгуна. Подняв руку с камешком, ясно представил уже свершившееся, не вызывающее сомнения следствие ещё не выполненного действия. Будто камешек удлинился до этого самого насекомого. Забавно, правда? Я тут же «навесиком» кинул камешек и, разумеется, попал в цель. Это ощущение сразу захватило все моё внимание. Броски следовали за бросками в разные цели. Главное было видеть цель и суметь добросить. Восторг захлёстывал. Отныне я самый меткий мальчуган.
Когда мы вернулись домой, тут же побежал показывать друзьям своё умение. Во всех играх, требующих кидания чего-нибудь в цель, победитель был один – я. Ни разу никуда не промахнулся. Уже в зрелом возрасте в какой-то статье о непревзойдённой меткости эльфов, якобы когда-то живших, было описано схожее объяснение принципа их феноменальной меткости в стрельбе из лука, когда мысленно удлинялась стрела вплоть до цели. Любопытно. Сейчас мне отчасти понятно, для чего возник этот «режим». Возможно, было показано единство всего и всех. Брошенный предмет являл собой одно целое с тем местом, куда был направлен бросок. Взгляд объединял оба предмета. И промах был просто невозможен. Но для такого результата необходимо особое состояние сознания. И детская открытость пространству сыграла в этом не последнюю роль.
Разумеется, на следующий день все вернулось в прежнее русло. Эта тонкая настройка пропала, но вопрос, рождённый тогда, получил ответ, хоть и не сразу.
Следы на снегу
Несмотря на обычность названия следующего рассказа, он по праву встаёт в ряд удивительных повествований.
