мы не знаем, что найдем по ту сторону этой двери. Это может быть опасно. Так что, если вы хотите вернуться…
– Мы идем вместе, и это не обсуждается, – говорит Элиза. – Это и наше дело тоже.
– ДА! – восклицает Фрэнк, сильно тыча меня в руку. – Ты не можешь забрать все самое интересное себе.
– Ладно. – Я делаю глубокий вдох и открываю дверь.
Спотыкаясь, мы выходим в коридор с протянутыми в нем трубами и низкими потолками. Он выглядит как нечто среднее между недостроенным подвалом и логовом зла. С правой стороны одинокая мерцающая лампочка освещает дорожку, которая, кажется, ведет в сторону сломанного грузового лифта. А слева тропинка спускается в кромешную тьму.
Элиза включает фонарик.
– Ладно, – деловито командует она. – Пойдем.
Мы шагаем следом. Трубы издают лязгающие звуки, и время от времени мы все подпрыгиваем. Чем глубже мы спускаемся, тем холоднее и темнее становится в подвале. Я хочу позвать Лейлу, но что-то внутри меня предупреждает, что я не должен этого делать. Элиза, кажется, думает о том же, и даже Фрэнк молчит.
Пройдя до конца подвала, мы упираемся в кирпичную стену.
– Вот и все, – шепчет Элиза.
Что-то движется позади нас, и я выхватываю у нее фонарик – но это была всего лишь тень.
– Карлос, успокойся.
– Прости. Просто нервничаю. Мне не нравится чувствовать себя загнанным в угол.
– Похоже, мы зашли в тупик…
– Муа-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! – разражается злодейским смехом Фрэнк.
Я искоса смотрю на него:
– Фрэнк? Почему ты смеешься?
– Я знаю то, чего не знаешь ты! – напевает он.
– Ладно, рассказывай, в чем дело?
– Рассказывай – пожалуйста?
Я вздыхаю:
– Ладно, расскажи, в чем дело, пожалуйста.
Он показывает на стену.
Элиза хватает меня одной рукой за локоть, а другой указывает куда-то. Мне приходится наклониться, чтобы разглядеть ее – маленькую дверцу с вырезанными на ней символами… Но вместо дверной ручки – четырехзначный цифровой код.
– Что это?
– Я никогда не видела ничего подобного, – отвечает Элиза с ноткой благоговения в голосе. – Похоже, это какой-то сокращенный способ считать от одного до девяти тысяч девятьсот девяноста девяти. Есть символы, которые представляют тысячи, сотни, десятки и единицы. Но они объединяются в одно изображение.
Я указываю на символ с вопросительным знаком внизу:
– Думаю, нужно выяснить, что это за число.
– Э-э… Элиза? – говорит Фрэнк, дергая сестру за руку. – Здесь кто-то есть.
У меня перехватывает дыхание. Фрэнк прав. Я не заметил этого раньше, но теперь слышу: отчетливый звук шагов, раздающийся позади нас. Шаги медленные, но уверенные. Осторожные шаги, которые отрезают нам выход. Надвигающиеся на нас. Я оборачиваюсь, но вокруг слишком темно, чтобы разглядеть, кто это. А это значит, что
