погасить буквально сразу. Факты налицо. Идол начал действовать. История повторяется. Неужели можно спокойно сидеть и ждать развязки? Надо что-то делать!
Следователь замолчал, выдав все свои сомнения и переживания, что называется, «на гора», удивляясь сам себе такой словесной расточительности.
Гурин встал, привычно закинув руки за спину, начал ходить взад-вперед своей прыгающей походкой.
– Извините, как Вас зовут? – спросил он.
– Виктор.
– Вы на правильном пути, Виктор. Давайте работать вместе.
– Что нужно делать? – следователь оживился, – администрация города нам не поверит.
– Не будем тратить время на убеждения. Нужно начинать действовать своими силами. Я завтра уезжаю в монастырь, – продолжил Гурин, – когда приеду, все соберемся и наметим план действий. А пока Вам задание: свяжитесь с дорожно-постовой службой. Нужно, чтобы они усилили контроль передвижения по дороге из города транспортных средств. Пешеходов, по-моему, там не бывает. Необходимо дать водителям рекомендации: желательно не выезжать из города в ночное время, а если выехали, то с закрытыми окнами, и ни в коем случае не выходить из машины. Сможете?
– Думаю, да. Ребята везде свои. А чего нам нужно опасаться?
– Судя по историческим документам, скоро начнутся нападения на дороге, ведущей из города. Причем нападали на путников именно выходящих из города. Имеются сведения, что впереди появлялись темные силуэты, если человек не успевал поворачивать назад, то его находили разорванным. Но нападения были только на молодых парней.
Виктор задумался.
– Хорошо, можете ехать спокойно, – сказал он, – что смогу, сделаю.
Они пожали друг другу руки.
– Вернетесь, позвоните.
Глава седьмая
Экскурс в историю
Жизнь Дуняши постепенно начала входить в прежнее русло. Даже странниц разрешил братец снова пускать, Дунюшке на потеху.
Гневлив был Иван Тимофеич, да отходчив. Только сама она старалась ему на глаза не попадаться. Если братец дома, так из своей светелки и не выходила вовсе. Сидела, как мышь в норе.
С Андрейкой своим видеться, даже думать, боялась. Досталось ему от Куприянова. Приказал Иван Тимофеич пороть его на конюшне, а сам стоял и смотрел, чтобы били сильней, не жалели. Одному богу известно, почему до смерти не запорол? Отлежался Андрейка. Молодой да здоровый, что станется? А вот душа по любимой болела.
Время шло, Дуняша все грустнее становилась. Взгляд, как облачком затуманился. Смотрит и не видит. Есть перестала, исхудала. Иван Тимофеевич все задумчивее становился. Все меньше и меньше в разъездах бывал, все больше дома. Понимал Куприянов, что есть в сестрицыном позоре его вина. Давно нужно было ее замуж выдать, да как представит, что ей придется часть дела своего отдать, так и руки опускались. Решение это всегда на «потом» откладывал, а года у девушки шли.
– Странница
