облик и непонятное положение в доме, где мне, возможно, предстояло жить. Или, если Каролю удастся, то только часто бывать. Куском холодного грязного льда между нами стояло её предательство. Шима так много знал обо мне. Разве рассказывать всё до донышка было так обязательно?
Асиль с хмурым видом воткнула иголку в ткань и коротко выругалась. Похоже, снова попала в собственный палец. Она отложила вышивку и прямо посмотрела на меня.
– Здравствуй, Кэсси. Ты переехала? Уже видела комнату, которую тебе выделили? Как тебе? Я постаралась сделать всё, чтобы тебе было удобно. Если что-то не так, скажи. Я прикажу поменять.
– Здравствуй, Асиль, – первые слова дались с трудом, но дальше пошло легче. – Нет, я ещё не переехала и комнату не видела. Со мной приехал Радзивинг. Он надеется сделать так, чтобы я осталась жить у себя. Не знаю, получится ли…
– Это который из твоих поклонников? Молодой красавчик? – слабо улыбнулась Асиль.
– Да, тот. Только он не мой поклонник.
– Это только ты так думаешь. У него получится?
– Не знаю…
– Только если он даст Шиме за тебя выкуп.
Слова Асиль напомнили мне о неприятном факте. Чтобы выручить меня, Каролю придётся чем-то расплатиться с Шимой. И меня отправили сюда, чтобы я не слышала торг. Сердце ёкнуло. Вдруг Шима запросит столько, сколько Кароль не готов за меня отдать? Я ведь ему не родня, не любимая девушка. Только друг. Но я и Асиль считала подругой. Чтобы не думать о плохом, обратилась к Асиль:
– Ты говоришь, что готовила комнату для меня. Ты экономка? Или хозяйка?
Асиль опустила глаза.
– Ни та, ни другая. Зигмунд приказал слугам, чтобы они меня слушались. И попросил, чтобы я взяла на себя обязанности хозяйки. Но я не хозяйка.
Она замолчала. Мне очень хотелось спросить, не любовники ли они. Но было неловко, да и ответ казался слишком очевидным.
Отвечая на невысказанный вопрос, Асиль продолжила:
– Я не любовница Шимы. Хотя он хочет. Но я сказала «нет!» и он отступил. Он не злой!
– Шима добрый?!
– Нет, он не добрый. Но и не злой. Ты не знаешь, какие по-настоящему злые люди. Как они могут мучить других просто так, из удовольствия. Шима не такой.
Меня удивила горячность, с которой Асиль защищает ночного короля. Но то, что он не садист и не насильник, меня обрадовало. Будь всё иначе, моя участь теперь оказалась бы печальной.
– Я рада, что тебя здесь не обижают.
Асиль, собиравшаяся, похоже, сказать что-то ещё в защиту Шимы, запнулась и замолчала. Потом недоверчиво переспросила:
– Правда? – и, увидев моё непонимание, уточнила. – Правда рада? Ведь ты здесь из-за меня. Я тогда так испугалась…
Теперь уже я не торопилась ответить. Вспомнилось предупреждение Оракула: «Меняя чью-то судьбу, ты меняешь и собственную. Забирая у смерти добычу, готовься заплатить». Я ведь знала об этом, помогая Асиль. И то, что произошло потом – это
