меня любишь? – спросила Агнес.
– Конечно.
– Даже когда злишься?
– Я никогда не злюсь, – соврала Беа. Ей не хотелось, чтобы Агнес видела ее такой. И разве не лучше, если все ее действия будут считаться любовью? Беа снова дернула за щетку, Агнес захныкала: «Мама!» – да так жалобно, что Беа остановилась. Теперь макушка Агнес выглядела как мягкий ровный купол в гнезде из колтунов.
Агнес забрала щетку и принялась раздирать волосы сама, не переставая хныкать.
– А может, легче будет, если намазать волосы салом? – с надеждой спросила она.
– Ага, давай, и пикнуть не успеешь, как койоты оставят тебя вообще без волос.
Агнес улыбнулась, несмотря на боль.
– Да не будут они, – почти смущенно возразила она, и Беа увидела, как ее лицо исказилось в попытках представить, как койоты тычутся носами в ее волосы.
– А могли бы. – Беа рассмеялась. Но она и вправду думала, что могли бы.
Она увидела, как взрослые встают, расходятся, кто-то гасит костер. Собрание закончилось, скоро все начнут укладываться.
Беа демонстративно зевнула.
– Пора спать.
Агнес попыталась удержаться и не зевнуть по ее примеру, но все-таки сдалась. Они улеглись, Агнес в ногах. Беа хотелось, чтобы она переползла выше и уснула в ее объятиях, как делала, когда была младше, но просить не решилась – не хотела услышать от нее отказ. Так что она стала ждать, когда порыв холодного воздуха возвестит, что и Глен ложится к ним, но уснула еще до его прихода.
Они уже видели, что у гряды прежний сухой ландшафт заканчивается, и подобно узникам, привыкшим жить в неволе, боялись расстаться с ним, с тем местом, которое так отчаянно стремились покинуть. Беа оглядывалась через плечо почти так же часто, как глазела на возвышающиеся впереди округлые холмы. Она знала, что по другую сторону от них совершенно иной мир. Думала, что это наверняка граница Рудников. Земля находилась преимущественно в активном пользовании, труд был автоматизирован, но Беа знала, что где-то же должны жить рабочие, без которых нельзя обойтись. И рабочие эти – скорее всего, люди, которым не по карману даже самая тесная конурка в Городе. Которых вытеснили оттуда, выдавили высокие цены еще несколько поколений назад. Теперь они проводили в казармах или малобюджетных жилищных комплексах всю свою погрязшую в долгах жизнь. Все, что происходило за пределами Города, всегда казалось вроде как загадочным. Тот тип из Промзоны, с которым она трахалась, объяснял, что жилье ему досталось даром, по службе, и в это верилось с трудом. Беа впечатлилась. Ей показалось, он этим гордится.
Сильный ветер настиг их у самого края плайи, и они решили сделать привал на ночь. Никаких признаков Поста или других строений они так и не увидели. Зато обнаружили следы цивилизации. Брошенный металлолом и несколько деревянных столбов, провода с которых давным-давно исчезли, только ястребы сидели на верхушках, высматривая добычу. Опрокинутый стол для пикника в полыни. От непогоды он стал почти белым и оброс лишайником умбиликарией, которую они обобрали и съели.
Сидя
