глаза и вывалившийся изо рта черный язык будут вспоминаться ему во время нескольких будущих обедов.
– Нет. Не тот… Впрочем, откуда мне знать… Я того видел со спины…
Неклах щелкнул пальцами. Находящиеся в гостиной слуги повернули повешенного спиной к Рейневану.
– Тот сидел. И был в плаще.
Неплах щелкнул пальцами. Почти тотчас же отрезанный от веревки труп, покрытый плащом, сидел на карле – в позе довольно жуткой, учитывая rigor mortis[21].
– Нет, – покрутил головой Рейневан. – Пожалуй, нет. Того… Хм-м-м… По голосу я узнал бы наверняка…
– Сожалею. – Голос Флютека был холоден как февральский вихрь. – Этого сделать не удастся. Если б он мог подать голос, ты мне вообще не был бы нужен. А ну уберите отсюда эту падаль.
Приказ был выполнен мгновенно. Приказы Флютека всегда выполнялись мгновенно. Богухвал Неплах, по прозвищу Флютек, был начальником разведки и контрразведки Табора, подчинялся напрямую Прокопу Голому. А когда еще был жив Жижка, то непосредственно Жижке.
– Садись, Рейневан.
– У меня нет вре…
– Сядь, Рейневан.
– Кто был этот…
– Висельник? В данный момент это не имеет никакого значения.
– Предатель? Католический шпион? Насколько я понимаю, он был виновен?
– Что?
– Я спрашиваю, он был виновен?
– Ты имеешь в виду, – Флютек глянул неприятно, – эсхатологию? Окончательное решение вопроса? Если так, то я могу лишь сослаться на никейское credo: распятый при Понтии Пилате Иисус умер, но воскрес и явится вновь, дабы судить живых и мертвых. Каждый будет судим за свои мысли и дела. И тогда выяснится, кто виновен, а кто невиновен. Установится это, я так скажу, окончательно.
Рейневан вздохнул и покачал головой. Он был сам виноват. Он знал Флютека. Можно было не спрашивать.
– Посему не имеет значения, – Флютек указал головой на балку и обрезанную веревку, – кем он был. Важно, что успел повеситься, когда мы выламывали двери, и что я не смогу заставить его говорить. А ты его не идентифицировал. Ты утверждаешь, что это не тот. Не тот, которого ты якобы подслушал, когда он вступал в заговор с вроцлавским епископом. Правда?
– Правда.
Флютек смерил его мерзким взглядом. Глаза Флютека, черные, как у куницы, узко посаженные по сторонам длинного носа, словно отверстия стволов двух гаковниц, способны были глядеть исключительно мерзко. Случалось, в черных глазах Флютека появлялись два маленьких золотых чертика, которые неожиданно, словно по команде, одновременно начинали кувыркаться. Рейневан уже видел нечто подобное.
Такое обычно было предвестником весьма малоприятных вещей.
– А я думаю, – сказал Флютек, – что неправда. Я думаю, ты врешь. Что врал с самого начала, Рейневан.
Откуда Флютек взялся у Жижки, не знал никто. Разумеется, сплетни ходили. В соответствии с одними Богухвал Неплах, истинное имя – Йехорам
посмертное окоченение мышц (
