улыбаюсь ей.
– Просто кофе, черный.
Это – единственный выбор, который у меня остался.
Цветок Шацзуй
Лето в Шэнчженьском заливе длится десять месяцев. Мангровые болота окружают залив, словно свернувшаяся кровь. Год за годом они усыхают и гниют, словно ночь цвета ржавчины, скрывающая множество преступлений.
К востоку от мангровых зарослей и к северу от порта Хуанган, между Шэньчжэнем и Гонконгом находится деревня Шацзуй, в которой я остановился.
Я прячусь здесь уже полгода. Субтропическое солнце жарит сурово, но за последнее время я стал даже бледнее, чем раньше. Пять деревень – Шацзуй, Шатоу, Шавэй, Шанша и Сяша – или, буквально, «Песчаный рот», «Песчаная голова», «Песчаный хвост», «Верхний песок» и «Нижний песок» – образуют большие и плотные бетонные джунгли в самом сердце района Футянь. Названия деревень создают ощущение того, что ты находишься в пасти огромного мифического монстра по имени «Песок», который все еще жив, несмотря на то что ему отрубили голову.
Старшая сестра Шень говорит, что раньше здесь была сонная рыбацкая деревушка. Но когда правительство решило провести экономические реформы, когда Китай открыли для западных инвестиций, началась урбанизация, и повсюду появились стройплощадки. Чтобы увеличить размер компенсации за национализированную землю, жители деревни бросились строить на своих участках высокие башни, тем самым максимально увеличивая площадь жилых помещений. Но получить прибыль они не успели: цены на недвижимость взлетели так высоко, что в бюджете правительства уже не хватало средств для выплаты компенсаций. Наспех возведенные здания стоят здесь по сей день, словно древние руины, свидетели истории.
– Каждые три дня жители деревни строили новый этаж, – говорит сестра Шень. – Вот это называется «скорость особой экономической зоны».
Я представляю себе, как эти здания растут – быстро, словно раковые клетки, – и обретают окончательную форму. В них всегда темно: расстояние между зданиями такое маленькое, что их жители могли бы пожать друг другу руки через окно. Между домами в полном беспорядке протянулись узкие переулки, похожие на капилляры. Все пропитано запахами гнили и разложения. Так как арендная плата низкая, здесь можно встретить всевозможных мигрантов, рвущихся к своей мечте – жизни с высокой зарплатой, с высоким разрешением, к жизни в стиле «хай-тек», в стиле «хай-Шэньчжэнь».
Но я предпочитаю более низкий уровень. На нем я чувствую себя в безопасности.
Старшая сестра Шень – хороший человек. Она родом с северо-востока. Много лет назад она купила это у семьи местных, которые собирались за рубеж, и теперь она живет счастливой жизнью домовладелицы. Квартирная плата растет ежедневно, и состояние Старшей сестры Шень, должно быть, уже составляет десятки миллионов, но она по-прежнему живет здесь. Она разрешила мне поселиться у нее, несмотря на то что у меня не было удостоверения личности. Она выделила мне киоск, чтобы я мог заниматься своим ремеслом, и даже подготовила для меня поддельный файл – на тот случай, если сюда
