Керосина – хоть залейся! Думаю, хватит долететь до Византии…
– Объясни по-человечески! – потребовал отец Колумбан. – Что есть «керосин», почему им нужно залиться и отчего таковой необходим подданным ромейского кесаря?
Гунтер поморщился – сейчас придется пускаться в долгие объяснения, а надежда, что отшельник уразумеет хоть часть названий и технических подробностей была слишком слаба. Однако святой продолжал настаивать, и германец, вздохнув, выбрался обратно на крыло.
– Пойдемте, святой отец, я все покажу.
Щиток, закрывавший отверстие топливоприемника, находился как раз на правой консоли. Гунтер подвел святого к нему, присел, отвинтил крышку и, бесцеремонно забрав у отшельника ореховую веточку, которую тот крутил в руках, сунул ее в трубку.
Когда Гунтер вытащил палочку обратно, на крыло закапало горючее. До этого момента германец отказывался верить показаниям прибора, думая, что он сломался. Но вот доказательство…
Когда крышка была завинчена, а щиток снова плотно закрыт, Гунтер, под пристальным взглядом отца Колумбана, осторожно шагавшего следом, отошел к краю консоли, вытащил из за голенища сапога зажигалку и, протянув мокрую ветку святому отцу, сказал:
– Понюхайте. Чем пахнет?
– Странный запах, – недоумевающе помотал головой отец Колумбан, приблизив нос к ветке, – этой жидкостью питается… дракон?
Гунтер молча кивнул, забрал палочку обратно и щелкнул зажигалкой. Ветка ярко вспыхнула, а когда огонь начал подбираться к пальцам, германец бросил ее под ноги и затоптал.
– Мессир действительно исполнил что обещал, – пробормотал Гунтер, – полные баки. А горючее – самое лучшее.
– Так, – отец Колумбан приобрел решительный вид, – я начинаю понимать, что сия… э… небесная колесница – совсем не дракон и не крокодил, но творение рук человеческих. Постарайся объяснить мне, почему твой Люфтваффе летает и зачем ему необходима эта вонючая жидкость?
– Хорошо, – сдался Гунтер, – понимаете ли, святой отец, для того, чтобы взлететь, необходимо очень быстро раскрутить вон ту штуковину, – оруженосец сэра Мишеля указал на винт, – она приводится в движение особым механизмом…
Пока святой Колумбан и германец обсуждали принципы практического воздухоплавания и теории построения летательных аппаратов тяжелее воздуха, неподалеку от самолета, возле привязанных к дереву лошадей, которые принялись щипать сочную луговую траву, мирно беседовали сэр Мишель и сэр Горациус. И некому было подивиться на странную картину: летчик германских ВВС с монахом оживленно спорят о чем-то, поочередно заглядывая в кабину «Юнкерса», а неподалеку отдыхают, полулежа в траве, и ведут неторопливую куртуазную беседу два рыцаря…
Довольно скоро сэр Мишель сумел убедить упрямого сэра Горациуса, что Люфтваффе вовсе никакой не крокодил, и взял у наваррца слово, что сэр Горациус не станет предпринимать каких-либо действий во вред ручному дракону. Далее речь зашла о недавнем происшествии
