style="font-size:15px;"> – А за что мне тебя было любить? Вот Веронику я любил, потому что она – моя дочь. А ты мне кто?
– Тот, кто хотел ее у вас отнять?
– Хм… Что-то вроде того…
– А сейчас? Вы по-прежнему меня просто не любите? Или все-таки ненавидите?
– Чтобы ненавидеть, нужны объективные причины. А у меня этих причин нет. Вот если бы это ты сбил Веронику – другое дело. А так-то чего? Поэтому по-прежнему просто не люблю… Скорее даже недолюбливаю, ведь смирился же когда-то с тем, что Вероника с тобой уехала… И, ради счастья единственной дочери, даже собирался попросить у тебя прощения за свою резкость. Два года к этому шел, представляешь? Но что-то там у вас не заладилось, и она вернулась… А потом все это…
Отец Вероники поставил на стол хлебницу с нарезанным хлебом, разложил по тарелкам консервированную рыбу и вывалил в глубокую пиалу кабачковую икру. Потом вернулся к плите, чтобы помешать в кастрюле макароны. А я, глядя на все это, почему-то подумал о правильном питании, которому меня пыталась приучить Кристина: салатные листики, мясо, приготовленное в мультиварке, либо на пару, ничего жаренного на масле, никаких консервов и строгое сочетание продуктов в соответствии с их совместимостью.
– Зачем вы меня позвали к себе домой?
– Поговорить не с кем… Считай, что от скуки…
Он снова подошел к столу и, разлив по стаканам свое ядовитое пойло, спросил:
– За что на этот раз выпьем?
– За честность, – сказал я первое, что пришло в голову.
– Отличный тост!
Мы снова выпили, на этот раз уже звякнув стаканами. Отец Вероники, как обычно, без видимых последствий, а я, изо всех сил стараясь сохранять внешнюю невозмутимость, но внутри испытывая адские муки, как физические, так и душевные. Только на этот раз я поспешил закусить выпитое хлебом с кабачковой икрой.
– Скажи мне, друг любезный, – в голосе отца Вероники прозвучала ирония, – раз уж мы выпили с тобой за честность. Ты любил мою дочь?
– Да, любил… – незамедлительно ответил я и умолк, а потом добавил. – Возможно, не так сильно, как она того заслуживала, и, понятно, не так, как вы, но любил. Не сомневайтесь.
– Просто интересно, любовь это была или так… желание? По молодости эти два понятия очень трудноразличимы.
Я понял, куда он клонит. Это как чувство голода и желание съесть что-нибудь конкретное. Причина – чувство и следствие – удовлетворение желания. Все правильно с точки зрения логики. Но природа человека устроена так, и в этом вся загвоздка, что мы часто хотим что-нибудь съесть, не чувствуя при этом голода. Просто потому, что знаем – это вкусно! Или потому, что, если не сейчас, то потом не достанется. А то и вовсе едим, просто потому что можем… Не испытывая ни чувства, ни даже желания. Потому, что реклама на каждом углу навязывает нам бессознательное потребление – это вообще крайний и самый худший случай. И если так, то по мне лучше уж недоедать или даже голодать, чем постоянно быть сытым и не знать голода вовсе.
– Чего замолчал? – спросил, не оборачиваясь,
