style="font-size:15px;"> Ведущая назойлива, как муха и это вызывает раздражение. Какое право имеешь ты, накрахмаленный кусок пустоты, так разговаривать с Ней? Какое?
Однако, его наваждение все же отвечает, не сгоняя с лица все той же мягкой улыбки:
– Нет, что вы! Это, и правда, аббревиатура, но зашифрованы в ней совсем не элементы и составы. Там имена, – она коротко смеется, склонив голову набок, – Там очень дорогие мне имена. Вернее позывные. Гостья, Второй, Док, Смайл. А цифры – дата моего появления в «Пределе». Восемнадцатого июля две тысячи двадцать третьего года произошло это грандиозное событие. Поэтому и 1807.
– Эти люди – основатели Общины «Предел», верно? – заинтересованно подает голос один из приглашенных гостей, расположившийся на соседнем диванчике. Молодой парень с модно выбритыми висками и аккуратно собранными в хвост пепельными волосами заставляет священника улыбаться – грамотно и аккуратно строит предложения, внимательно слушает, и очень в тему задает вопросы.
Салемская вновь смеется, тихо и весело:
– Это общеизвестный факт. Когда я пришла в «Предел», он еще не был «Пределом». Просто лагерь выживших, которые были намерены выживать и дальше. Я была полностью с ними в этом солидарна. – она вдруг круто повернулась и посмотрела в зал. Камера не развернулась следом, и оставалось только догадываться, кому в зале Софья так светло улыбалась. Один лишь миг удивительной эмоции – и она продолжает, словно не прерывалась вовсе, – Община появилась через десять лет, после того, как был найден «Ноозимт-454», первая адекватная, рабочая версия вакцины.
– Мы напоминаем нашим зрителям о том, – затараторила ведущая, краснея от осознания важности момента, – Что именно с помощью препаратов серии «Ноозимт» была сперва локализована, а спустя несколько лет и полностью остановлена пандемия страшного вируса, едва не погубившего все население планеты. Все правильно?
Ведущая быстро повернула голову на гостью. И, сделав то же самое, отец Себастиан видит едва заметную гримасу отвращения на прежде спокойном лице.
Однако, Салемская сдержала себя в очередной раз, и ответ ее нейтрален и мягок:
– Не стоит приписывать завершение эпидемиологического цикла одному лишь «Ноозимту», – она непонятно откуда знакомым жестом запустила руку в задорный ежик на голове и поморщилась, – Это длительная, сумасшедшая, невероятно тяжелая работа десятков людей. Ученый может создать препарат и научить его работать правильно. Но для этого требуется электричество, приборы, реагенты, в конце-концов, экспериментальные образцы. А еще ученые время от времени хотят есть и пить, нуждаются в тепле и воде для умывания, одежде и безопасности. И вот это… Именно это важно. За каждый день, когда лаборатории совершали прорыв, складывали голову люди. Живые люди! И то, что пандемию удалось прервать и заблокировать, в первую очередь заслуга тех, кто закрывал нас собой, и, ценой своей жизни, давал
