данный момент мы ощупью определили лишь частоту общения всем вам известного Савелия Михайловича с его внутренним миром.
Джеймс обвел зал усталым взглядом, мимолетно улыбнувшись только Савелию. Торжественно произнес:
– Сейчас мы с вами это проверим!
Савелий обреченно покосился на громоздкий аппарат, опостылевшее кресло и на двух сосредоточенных лаборантов тут же приступивших к работе. Они бережно усадили его в кресло и зафиксировали в нем. На голову надели шлем, из которого во все стороны торчали электрические разъемы и тонкие трубки для ввода в область шеи специальных реагентов и методично принялись все это соединять с аппаратом. Бесконечный шлейф проводов и трубок, сотни подключений. Подопытный принялся было следить за ловкими манипуляциями специалистов, однако поддавшись гипнозу от монотонности их работы, ненадолго отключился.
Привиделась ему уютная московская квартира,… удобное кресло на работе. Мгновением позже он нервно вздрогнул и очнулся. Видения таяли, уплывая вдаль, за океан.
«Как же хорошо было в Москве! Зачем я здесь?!»
Чтобы как-то отвлечься, он попытался ввести себя в медитацию. Попытка его, однако, неожиданно закончилась, не успев начаться.
«Нет!» – прозвучал чей-то строгий голос в его голове, и он послушался совета.
Между тем процесс вязки его проводами и трубками продолжался.
«Все происходящие сильно смахивает на подготовку к казни. Черт, сам же на это пошел, дебил!»
Прошло минут сорок.
– Внимание! – хрипловатым голосом объявил Джеймс. – Савелий Михайлович, вы готовы?
– Видимо да, хотя уже не знаю этого наверняка.
Мгновением позже он ощутил слабое покалывание в шее, знакомое ему по предыдущим экспериментам.
«Вводят растворы», – догадался он.
Возникла техническая пауза. Участники эксперимента и зрители собрались даже покурить и обсудить свои дальнейшие действия, но…
Тут всех их накрыло. На людей в помещении обрушился оглушающий водопад. Водопад звуков. Шли они из акустических систем, подключенных через усилители к аппарату Савелия. Тяжелый гул, шорохи, щелчки. Специалисты сразу сделали предположение, что щелчки – это не расшифрованные компьютером слова и идиомы.
«Намудрили наши технари с громкостью», – с досадой подумал Савелий, приходя в себя от внезапной какофонии.
Над прибором уже работали знакомые операторы, в четыре руки подкручивая всевозможные регуляторы и настройки. Гул в динамиках понемногу уходил. Щелчки пока еще оставались, но постепенно становились менее частыми.
Наконец, в наушниках установился приятный слуху шум. «Белый шум», как называют его ученые. Оставшиеся при этом редкие щелчки преобразовывались компьютером в звуки, менее раздражающие слух.
– Начинаем! – нервный спазм сжал голосовые связки Джима.
Савелий начал читать в микрофон шлема
