и самоваром на столе. – Наливай сам себе – машет рукой.
– Вам два подарка – передаю куклу и меховые сапоги. – Ого…и что там доносят? – оказывается я уже знаменит. Вот только никакой славы мне в Санкт-Петербурге не надо. Ни хорошей, ни плохой.
– Ты всем трубишь про надвигающуюся большую и долгую войну, причём с европейцами. Уймись, это приказ. Война…это и проверки, а там…такого могут обнаружить – строго Мальцев. Помолчал. – Что ни тебя, ни меня могут и не пожалеть. Понятно.
Вот об этом, если честно, я и не подумал. Ровно было на бумаге, да забыли про овраги.
– А вот за подарки спасибо. Сделай ещё только очень хорошую куклу, я государю подарю – рассмотрев подарки, выносит вердикт Мальцев.
– Вы что, тоже мне не верите? – насупился я, и скрестил ноги под венским стулом. Пью горячий чай со стакана с подстаканником. Хотя я уже и понимаю, что Мальцев прав.
– Я может и верю, но царь нет… Да и он на Турцию целиться, а не на европейцев. И другие почти все, что на нашем Олимпе, ему это твердят. Потом ты, сквернословишь и употребляешь непонятные слова. Смуту вносишь. Метр свой суёшь, когда уже есть утверждённые меры. В общем, всё написали. Хорошо, что я с императором в хороших отношениях и сумел его убедить в твоих… инженерных талантах…а он, это любит. И твоей молодости. А то… не миновать тебе Сибири – вздыхает Иван Акимович.
– М…да? – только и остаётся вымолвить мне.
– Я привёз тебе чертежи станков Нартова, чертёж Ползунова и привилегию Загряжского. Вот тут описание механизмов Вильяма Хэнкона, Стирлинга и Пепена – и подаёт их мне в кожаной папке. – Посмотришь и через две недели приедешь и сообщишь свои мысли, поэтому поводу. Может, что хорошее подскажешь. Ко мне приедет мой друг Павел Петрович Мельников, целый генерал-майор. Смотри у меня…думай что говоришь – стучит пальцами по столу. – Вот с ним и обсудишь. Он человек разносторонних взглядов, был в Америке. Что сможешь предложить про паровоз и дорогу? – чуть усмехнулся.
Что-то я начинаю чувствовать себя не очень. Как-то меня все тут вдумчиво и цинично используют, не особо заботясь, хочу я этого или нет. Денег им всё мало с… А с другой стороны, у меня, что есть выход? Сам я тут… много не навоюю.
– Ты знаешь, что было две попытки проникновения в камеру для стекла? – отпив чая, и чуть прищурился Мальцев.
– Неужели? И что? – я ошарашен такими вещами.
– Вовремя успели, да и ванна закрыта. Подкупили рабочих. Дознание идёт…Пришлось увеличить охрану, поэтому на отряд не рассчитывай. Разве что Воробьёва, а то он хватку терять начал. Вот пусть и проветрится. Хватит сердиться. Я вон тебе, тоже, разных подарков приготовил. Поедешь домой заберешь – и хитро так улыбается, посматривая на меня.
– Хорошо – вот как можно на него сердиться? Вот чего-чего, а на это Мальцев для меня денег не жалеет. – Но, а бельгийские прядильные машины для шерсти или французские для льна и швейные английские,
