с финансовой точки зрения. Такой бар будет пользоваться успехом и у самих лесбиянок, и у многочисленных мужчин, часами проводящих свободное от семейных обязанностей время на различных «порнохабах» в поисках новых ощущений. Каково же было мое удивление, когда в результате набора, позиции в баре заняли девушки, совершенно не подходящие на роли в фильмах для взрослых, которые, однако знали лесбийскую подноготную досконально. Ибо они ими и являлись. Но при этом совершенно не вызывали никаких желаний у заходивших мужчин. Никаких, кроме одного – вернуться скорее домой, к жене. Бар ожидаемо закрылся через три месяца.
Так и в этот раз, набирая девушек для работы в большой ресторан, мы придавали значение только физическим параметрам претенденток – никаких длинных ног и тем более тонких рук. Разные уровни пола в залах, обилие ступенек и, о ужас, второй этаж, – всё это давало шанс только ладно сбитым, устойчивым в физическом и эмоциональном плане официанткам. Поэтому лица отходили на второй план. Их можно было запоминать только по конфигурации таза и шарнирам, с помощью которых к тазу прикреплялись ноги. Ничего личного.
Так вот запомнить ее было нереально.
Мало того, что и так первый набор состоял из двадцати шести официанток, так еще и сменялись они в первые два месяца регулярно. К дню официального открытия состав обновился полностью. Мне кажется, что первый раз я ее увидел во время общего танца, который мы разучивали для презентации ресторана. Но сказать, что я запомнил её лицо, или тем более имя – это уж слишком. Во всяком случае, на фотографиях, которые делали на официальном открытии ее уже не было.
Поэтому первое знакомство предлагаю оставить за скобками. Его, в общем-то, как вы уже поняли не было.
Второй раз я неожиданно столкнулся с ней тремя годами позже на выставке, куда я попал по приглашению, а она – по работе. Она подошла ко мне прямо во время банкета, на котором работала официанткой, напомнила про наше прошлое знакомство. Я сделал вид, что вспомнил ее, хотя даже по имени назвать не смог. Мы немного поговорили, она рассказала о судьбе ее подруг, с которыми работала тогда у меня. («Так у нее еще были подруги? И их я тоже должен был помнить?» – с изумлением подумал я.) Стандартные вопросы, стандартные ответы. Вечером того же дня она прислал мне сообщение.
Привет.
Странно, почему ты не настоял?
Когда кусаешь локти, не боишься повредить зубки?
Зубки… Я решил не отвечать на идиотские вопросы, взятые из статусов Вконтакте. Да и сообщения эти, скорее всего, предназначались не мне. Я не собирался ни на чем настаивать. Да и локти особо не кусал.
В следующие несколько дней была еще пара странных и не очень понятных сообщений, на которые я также не ответил. Они приходили глубоко за полночь, что не оставляло сомнений в том, что она отправляла их, будучи явно не в себе и явно не мне.
У меня совсем не осталось времени.
Я кое-что знаю о тебе.
Мое решение уже вряд ли что-то изменит.
Никто не ожидал
