Вам ведь, кажется, понравилась «Талия»?
Будем считать, что гадость… Ах, значит, я абсолютно не разбираюсь в скульптуре!.. Я и сама знаю, что не разбираюсь, но не намерена выслушивать подобные оценки от совершенно незнакомых людей.
– Да, скульптура мне понравилась, – сказала я совершенно спокойно, – но почему вы решили, что это «Талия»? Насколько я припоминаю, у «Талии» должна быть маска в левой руке, – вот такое я ему выдала из своего запаса культурных знаний и, чтобы окончательно его потрясти, добавила: – Кроме того, на голове у нее должен быть веночек, а в правой руке бубен… Все-таки – муза комедии…
– О-о, – потрясла я его, кажется, не особенно, но теперь он смотрел на меня с явным уважением. – Вы, конечно, в какой-то степени правы, но, понимаете ли, это не я ее такой задумал, а автор. Это работа Осипова, он жил в конце девятнадцатого века. Очень интересный скульптор и знаток древнегреческой мифологии. В свое время был довольно известен, но сейчас его подзабыли. Правда, на Западе, в кругу специалистов, он по-прежнему ценится. Осипов видел «Талию» именно такой, и нам приходится с его мнением считаться. Для него вообще не характерен традиционный подход, сами видите. Абстрактные линии, выражается сущность, содержание, а не формальные пропорции. Кстати, муз он сделал всех, но эта фигурка – последняя, оставшаяся в России. Остальные восемь давно осели в частных коллекциях в местах довольно отдаленных, за границей, – он показал рукой в сторону окна. Очевидно, там и находилась заграница.
– Вы, я вижу, действительно разбираетесь в скульптуре. – Поскольку он меня зауважал, я его простила.
– Пожалуй. Но это моя профессия, я искусствовед. Зато у вас свежесть восприятия дилетанта. – Он очень доброжелательно улыбнулся мне. – Вы смотрите на произведение искусства и наслаждаетесь впечатлением, которое оно производит. Думаю, ваше восприятие ближе к замыслу автора, чем мое.
– Спасибо. Вы говорите очень приятные вещи.
– Не для того же я с вами заговорил, чтобы нахамить. Просто увидел, что очень милая женщина заинтересовалась скульптурой, которая является украшением, можно сказать, гвоздем выставки. Мне показалось, что вы поняли всю прелесть «Талии», а единомышленника встретить всегда приятно. Вот я с вами и заговорил. Кстати, простите великодушно мою оплошность и позвольте представиться – Валентин Николаевич Шлиц. – Он вынул из нагрудного кармана картонный прямоугольник визитки и протянул мне.
– Очень приятно. Таня. – Я кокетливо улыбнулась и добавила: – Иванова.
Для завершения церемонии знакомства он галантно приложился к моей ручке.
«Всегда буду ходить на вернисажи, – поклялась себе я. – Здесь мужчины комплименты говорят и ручки целуют. Я уже забыла, когда мне руку целовали, а тут… Ни одной выставки больше не пропущу!»
– У Осипова не так много работ, – продолжил тем временем разговор Валентин Николаевич. Очевидно,
