и конец двадцатого соответственно. Любопытно, конечно, посмотреть на студентов маленького пединститута, чем увлекаются, какие цели ставят перед собой.
Ладно, пойду свою цель покорять: кабинет. Ирина Николаевна как раз выходит с кафедры, когда я подхожу.
– Пришёл ваш человек? – интересуюсь у неё.
– Да. Девочка пятикурсница, умница, отличница, очень ответственная.
Понятно, страшная ботаничка. Надеюсь, хоть не сильно занудная. На этот раз проходим через пустую комнату, я распахиваю дверь и первое, что вижу: красивые ножки. Девчонка стоит, нагнувшись, спешно собирая рассыпавшиеся листы. Пятикурсница среди гор дипломных работ? Да она же весь поток ими снабдит, ей только волю дай.
Но об этом я думаю постольку поскольку, разглядывая стройные ноги в задравшейся из-за позы юбки. Но потом мне становится не до этого. Студентка, наконец собрав листы, выпрямляется и оборачивается, прижимая их к груди. И я даже рот открываю. Да ладно, быть такого не может. Злюка!
Глава 9
Как же нехорошо получилось. Я даже не успеваю заглянуть в работу, неудачно открываю верхнюю лежащую, и листы летят на пол. Пока собираю, слышу за спиной шаги, подхватив последние бумаги, резко разворачиваюсь и в изумлении часто моргаю. Что он-то здесь делает? Насчёт Марины пришёл поговорить? Или зачем?
– Вот, – говорит между тем Ирина Николаевна, – это Алевтина, наша студентка, одна из лучших. А это наш новый преподаватель литературы и завкафедрой Роман Андреевич Гордеев.
Вот тебе и Г… Мне кажется, мужчина изумлён не меньше моего. Как такое вообще возможно? Разве такие преподаватели бывают? Тем более он, наглый, самоуверенный, сексуальный. И на филфаке? У меня точно помутнение рассудка.
– Здравствуйте, – произношу, разлепив пересохшие губы, он только хмуро кивает, между бровей складка – недоволен. Я тоже не в восторге, если честно.
– Вы уверены, что Алевтина справится? – обращается к Ирине Николаевне, я начинаю злиться. Вот почему он такой бесцеремонный?! Я же тут стою, в конце концов!
– Не переживайте, Алевтина большая умница, она все рассортирует и разложит по ящикам, стеллаж ещё принесут сегодня. Ну ладно, я пойду, если что, ищите меня в деканате.
Если что это что? Подойдёт, например, что я на дух не выношу этого мужчину и не хочу находиться с ним рядом?
Мы остаёмся в тишине, разглядываем друг друга некоторое время. Наконец, Роман Андреевич, качнув головой с усмешкой, проходит в центр кабинета. Отодвинув стопку бумаг, протирает край стола рукой и присаживается на него, отряхивая ладони. Я так и стою, прижимая листки к груди.
– Вознамерились унести эту работу во что бы то ни стало? – усмехается он, складывая на груди руки.
От такой идеи я отбрасываю от себя бумаги, они плавно разлетаются по полу. Я прикрываю глаза. Вот идиотка!
– Помогать так же будете, Алевтина? – язвительно интересуется мужчина, пока я собираю рассыпанные листы.
– Я
