в прах все его благополучие и резко перевернуло всю его жизнь.
Пораженный Ламар внимательно вгляделся в нечто бесформенное, представшее его глазам. В этот час никто не имел права заходить в душ. Ламар платил надзирателю, Гарри Фанту, четыре пачки сигарет в неделю за право мыться в душе в гордом одиночестве. Никто не смел тревожить его в эти священные минуты.
– Кто здесь, черт бы тебя подрал? – прорычал Ламар.
Среди струй пара обозначилась огромная черная фигура, такая же голая, как сам Ламар. Огромные округлые формы человеческого тела блестели отраженным светом.
– Черт возьми, Малютка, здесь сейчас никого не должно быть. Я купил это долбаное время.
В Малютке Джефферсоне было около ста восьмидесяти килограммов, и, голый, он был похож на персонаж из фильма ужасов. Сходство усиливалось отраженным сиянием его черной кожи. Глаза его также блестели довольно странно. Ламару все это очень не понравилось. Звериный инстинкт привел его тело в боевую готовность. Малютка был известным насильником и растлителем малолетних и одним из немногих заключенных корпуса Д, которые не боялись Ламара и его звероподобного кузена Оделла.
– Ты же знаешь эти чертовы правила, Малютка, – сказал Ламар, немного отступив назад. – Это мое время. Я заплатил за него. Заплатил Гарри Фанту. Таковы правила.
– Дерьмо все эти твои правила. – Малютка провел рукой по животу, сграбастал свой твердый, как резиновая дубинка, член и показал его Ламару. Член от напряжения отливал стальной синевой. – Очень уж мне охота заиметь белую подружку, – заявил Малютка. – Всю жизнь мечтал о белой заднице.
– Отвали, долбаный ниггер. Между нашими группировками договор, ты нарушаешь правила.
– Твой родственничек, дубина Оделл, чем-то насолил папаше Кулу, поэтому папаша Кул продал твою задницу Родни Смоллзу, а тот подарил ее мне. Ты будешь подстилкой для ниггеров целый месяц.
Через долю секунды до Ламара дошло, что все это очень даже возможно. Ох уж этот Оделл! Мальчишка родился без мозгов в голове. Ему не только не хватало плоти во рту и на губе, у него и ума-то было не очень много. Но если он насолил папаше, то учить его было бесполезно, потому что этот чурбан не отличал боли от удовольствия. Да что там, он даже не мог представить себе, что такое страх. По этой причине наказывать Оделла было чистой бессмыслицей, и папаша решил наказать вместо него Ламара. В этом была какая-то дьявольская справедливость: Ламар отвечал за Оделла, ведь они были члены одной семьи.
– Ты что-то не так понял, ниггер. Я не даю вставлять члены в задницу, я сам неплохо вставляю туда свой.
– Я специально попросил тебя, Ламар, ты такой хорошенький, – проговорил Малютка мечтательно.
Ламар однажды видел, как во дворе сектора Д Малютка убил какого-то педика. Он просто расплющил его о стенку. Этот педик, из воров, заслужил свою судьбу. Малютка прижал его к стенке и накрыл его лицо огромным животом и покатой, бочкообразной
