Женщина плакала на плече своего старого мужа.
В этот момент Ламар обернулся к ним:
– Я-то думал, что ты охотник, а ты, оказывается, просто старый мудак. Ты! Я с тобой говорю. Ты что, хочешь, чтобы я выдрал кишки из твоей старой сучки? Отвечай мне, козел!
Старик сверкнул на него глазами:
– Я перестал охотиться на оленей в прошлом году и продал все свои ружья центрального боя. Я…
– Что – ты?
– Я убил больше сотни оленей, двух сохатых, трех медведей и американского лося. Я решил, что с меня хватит крови.
– Слушай, ты, вонючка! Мне нужны ружья центрального боя! Автоматическая винтовка! «Беретта»! Кольт! «Магнум»! Ты, старая крыса, я не стану сам мараться о твою тощую задницу, я отдам ее Ричарду. Ричард, если он не скажет, где его пистолеты, трахни его в задницу. Ты меня слышишь? Трахни его в жопу, а потом трахни в задницу его бабку.
– Скажи ему, Билл, – взмолилась женщина.
– Я не могу, – ответил старик.
– Скажи ему, Билл, – повторила женщина.
– Если я это сделаю, он возьмет их и станет дальше убивать людей. Нас он убьет в любом случае. Мы уже покойники. Все остальное не имеет значения. – Он повернулся к Ламару: – Ты знаешь, в сорок четвертом году много молодых блондинов старались убить меня. Они летали в самолетах, которые назывались «мессершмиттами». Но я бомбил их заводы, убивал их жен и детей, рушил всю их мерзкую страну. Так вот, ты такой же, как они, ты из них, тюремный подонок. Давай, действуй. Трахни меня и мою старую жену. Ты можешь замучить нас до смерти, но запугать меня у тебя не выйдет.
Впервые в жизни Ламар почувствовал себя неуверенно.
– Ричард? Слышишь, что он сказал? Герой недоделанный. Оделл?
– Это братья Пай, – обратился старик к жене. – Редкостные мерзавцы, отбросы. Здоровое общество должно было бы их казнить много лет назад. Так что катись ко всем чертям, Ламар Пай, и ты, простачок, да и ты, маленький гомосек.
– Я не гомосек, – сказал Ричард.
Старик плюнул в Ричарда.
Ричард мгновение разглядывал плевок на своей рубашке. Потом взглянул на старика. Это был один из тех старомодных худощавых типов: кости, обтянутые кожей, голубые глаза горят яростью. Это был один из тех, кто привык вставать в четыре часа утра и целый день задавать чертей всем домашним. Вероятно, в банке на его счету лежал миллион долларов и он свято верил, что сможет унести их с собой на небо. Видимо, его дети втайне ненавидели его, так же как Ричард втайне ненавидел своего отца. Но так же, как Ричард, его дети никогда не осмеливались открыто выразить свое недовольство.
– И ты собираешься простить ему это? – спросил Ламар.
«Почему он так сделал?» – подумал Ричард.
– Ты не должен спустить ему это. Старику, у которого есть пара дробовиков и который воображает себя героем. Сломай его, мальчик.
– Он боится, – произнес старик. – Я носом чую, как он дрейфит.
