Но он не убивал! Он просто не мог этого сделать! Вот, возьмите, это вам, в знак моего уважения и признательности! – Мартин протянул полицейскому тряпицу, из которой торчали старые банкноты.
– Мартин, убери это, – отвел его руку Дюбуа. – Ну что ты, в самом деле? Суда ведь еще не было, а твой сын – только один из подозреваемых. Почему ты говоришь, что он не мог этого сделать? Похоже, мальчик был по уши влюблен, а на почве ревности чего только не сделаешь.
– Нет. Мне сказали, что вдову закололи, а Батист всю жизнь от крови нос воротит. Я же мясник. Вы только представьте, как я с ним намучился! Второй сын во всем мне помощник, а Батист только книжечки всю жизнь читает, меня стесняется… Он даже не знает, как мясо забить в говяжью кишку, а уж в сердце попасть, да еще и ножом… В общем, не сын, а тьфу!
– Мартин, а ты знал об их шашнях с Фридой? – спросил Дюбуа.
– Да не знал я! Думал, что он к соседке бегал. Если б знал, надрал бы ему уши! Сначала сын Клэр из-за этой Вампирши уехал, а теперь она хотела и моему сыну сердце разбить! Хорошо, что сдохла! Господи, прости!
– Так ты говоришь, что сын Клэр тоже встречался с Фридой?
– Да. Она ему голову вскружила и бросила. Тот потом чуть руки на себя не наложил, а через неделю и вовсе сбежал, оставил мать с сестрами одну…
Вечером Поль Дюбуа грелся у камина и смотрел, как Эван наряжал елку. Сын подошел к процессу очень серьезно: отмерял ленточки по длине стола, аккуратно подвязывал игрушки и конфеты к колючим лапам дерева, постоянно отходил и смотрел, чтобы проверить, как все выглядит издалека. В конце мальчик с довольным видом сел на кровать и съел заслуженный пряник. Потом полюбовался еще раз своей елкой, взял в руки деревянный лук и попросил маму рассказать сказку про Вильгельма Телля.
– Я расскажу тебе сказку, в которой один человек прогнал страх и зажег огонь в сердцах людей, – начала историю жена. – Это сказка об отваге и справедливости, ведь одно без другого не существует…
Слова ее текли, как горные реки, и успокаивали, как озерная гладь. Речь шла об искусном швейцарском стрелке, которому приказали стрелять из арбалета по яблоку со ста шагов. Только вот беда – яблоко было поставлено на голову его старшего сына. Однако не дрогнула рука рыжего Вильгельма. Сын выжил, а горец стал символом независимости Швейцарии…
Эван заснул, крепко прижимая к себе свой лук, а Полю Дюбуа в эту ночь не спалось. Он думал о том, что если влюбленный сын мясника действительно не убивал Фриду, то ее могли убить выстрелом через окно. Из арбалета… Только вот чем? В сердце Вампирши не было ни колов, ни стрел…
На следующее утро Дюбуа снова пошел к Клэр, чтобы расспросить про ее сына. Эван увязался за папой. Несмотря на солнце, на улице было очень холодно, но он гордо нес свой лук и играл в Вильгельма Телля.
– А Клэр сегодня не работает, – сказал хозяин кафе. – Ее позвал
