все же грустью?». Харви отшучивалась в ответ, что было делать не сложно, стоило лишь представить реакцию Джахоноро, услышь она дилемму выбора меж способами убийства человека.
Не смотря на все попытки подруги, Харви распускающейся жизни вокруг не замечала, но, ведомая инстинктами, пошла в выходной день навстречу солнцу. Ноги сами привели ее в близлежащий парк. В то ранее утро Харви оказалась единственным посетителем, блуждавшим среди деревьев, что были утыканы маленькими зелеными почками, торчащими из стволов словно перья дротиков. Вокруг лавочки, на которую она присела почитать, в ожидании кусочка хлеба или любого другого лакомства начали кружиться птицы. Совершенно одна, как и перед лицом своих проблем, Харви начала свыкаться с одиночеством, простирающимся уже бесконечно далеко. Ведь одиночество – оно внутри нас, а потому у него нет никаких физических границ, мы взращиваем его до тех пор, пока можем терпеть, а Харви была терпеливой.
Но эти назойливые птицы не давали сфокусироваться на книге и растаять в своей неизлечимой грусти. Голуби и воробьи перемешались с переваливающимися с ноги на ногу утками, прыгали, перелетали, ссорились, клевались и чирикали. Харви бросила на них раздраженный взгляд и хотела было прогнать, но что-то заставило остановиться, наверное, любопытство. Девушка наблюдала окруживший ее птичий базар, и понемногу губы растягивались в легкой улыбке. Вслед за улыбкой во всех направлениях стала разрастаться жизнь, освещаемая лучами теплого и по-весеннему жадного солнца. Харви начинала видеть. По-настоящему видеть, что вне ее внутренней боли по-прежнему течет жизнь. Жизнь, частью которой является и она сама. Это вселяло страх, любопытство, восторг и недовольство. Ведь, словно прозревающий слепец, она видела неясно, зрение пока отличало лишь очертания предметов.
Все вокруг менялось, наполнялось свойствами, предметы переставали просто отвечать на вопрос «что?», они кричали в ответ на брошенный взгляд: «Какой я? Что ты чувствуешь?» Лавка, еще несколько мгновений назад являвшаяся чем-то, что служило единственной цели – дать телу занять одну из привычных поз для чтения, стала приобретать все более насыщенный приятно-коричневый оттенок. Харви почувствовала под рукой тепло. Что это? Это же деревянная доска лавки, нагревшаяся на солнце. Ее тепло проникало в ладонь, ласкало и обжигало одновременно. Шершавая, горячая, местами отполированная тысячами ног, отдавшим ей вес тела. А под ногами узкая серая мощеная дорожка, которую с двух сторон окружает черно-коричневая земля, с кое-где проклевывающимися побегами. Такие забавные, сочно-зеленые, все лето у этих растений еще впереди. За теплые месяцы они станут матерее, взрослее, и это отразится на цвете, зеленый приобретет такой насыщенный аристократичный оттенок.
Запахи. Харви смогла почувствовать такое многообразие запахов. Вот это – сырая земля, а это – обожженный солнцем камень, а это – запах шампуня Харви,
