улыбку, заискивающие нотки в голосе и японскую готовность к извинительным полупоклонам. А необходимость вручать подарки и презенты начальствующим дамам просто вила веревки из моей гордости!
Да ещё эти гостиницы районных городишек, где номера наполнены тоскливым одиночеством и раздумьями о никчёмности разъездного характера бытия. Там скрипучие кровати, (пружина им в бок!) плоские подушки и бельё с запахом клопомора. Комковатый ватный матрас всенепременно с застаревшим жёлтым «пролежнем» на обратной стороне. Тусклое, из экономии, освещение, захватанные портьеры, рябь в телевизоре и покойницкая температура в трубах отопления. Не везде, конечно, но всё же, всё же…
И вот я спрашиваю вас, дорогой мой шеф, Большаков Иннокентий Александрович:
– Кеша, паразит мировой, буржуй недорезанный! Скажи на милость, на кой ляд я наравне с тобой, получал в «Плешке» высшее образование!? (Прошу прощения, в Институте народного хозяйства им. Г. В. Плеханова). Но ты директор, а что за роль последнее время у меня? Больше разъездной сбытчик, чем начальник цеха! Доколе, Квентин!? С этой принудиловкой, которой ты связал меня по рукам и ногам, лучше всего справилась бы любая бывшая швея-мотористка, коими битком забиты АХО и бухгалтерия фабрики. Но как только о командировках заходит разговор, все сразу или беременны, или на сохранении, либо по уходу за ребёнком! Тут же вспоминают о своих незыблемых правах. Суфражистки, ни дна им, ни покрышки!
Подспудно в голове оформлялась такая вот гневная отповедь, с которой я всерьёз намеревался, когда – никогда, вломиться к директору в кабинет. Вплоть до того, что и открыв дверь ногой. А пусть!
– Смею предположить, что так и не вломился, – позёвывая, спросил Андрей.
– Ну да. Случился зажим в одном месте, – соглашаюсь обречённо. – Субординация, куда деваться. Друг и приятель он мне только за проходной, так договорились. А тебе бы не мешало поспать, брат. Всю ночь ведь с рулём обнимался.
– Ладно, привернём к какой-либо речке, посидишь, порыбачишь, а я покемарю. Под сиденьем есть удилище складное.
– Так ведь наживка какая-то нужна?
– От вы ж народ, москвичи! Наживки кругом полно. Хлебного мякиша намни, скатай шарики. Лопатку возьми вон сапёрную, копни у берега – вот тебе и черви. Мух налови в спичечный коробок. С любого валежника лопаткой кору вскрой, и нате вам, опарыши. Оттого, знать, вы и мелкие такие, что с природой не дружите. А у неё, матушки, всё для вас есть, бери, не хочу! Надо только уметь это взять. Да. Уметь надо… – Он явно клевал носом.
Не успел я, сидя на берегу, доесть ржаную четвертушку, которая предназначалась для наживки, как из-за опущенных стекол кабины раздался молодецкий храп. Да такой! Меня сможет понять лишь тот, кто на своём веку слышал, как работает тракторный «пускач»!
* * *
Пока я примеривался открывать директорскую дверь ногой
